Читать «Отцы-командиры Часть 2» онлайн - страница 196

Причем с открытием навигации все эти суда Российского флота устремлялись в море, сжигая сотни тысяч тонн угля и изнашивая механизмы. Формально якобы плавали для того, чтобы готовить новые экипажи, поскольку сверхсрочники на флоте получали оскорбительно мало и матросы после срочной службы уходили в запас. Сверхсрочник-комендор орудия главного калибра имел жалованье 200 рублей в год, а в Петербурге даже неквалифицированные землекопы получали не менее рубля в день. Кто же будет за такие деньги служить сверхсрочно? А на подготовку одного комендора расходовалось боеприпасов и стволов на сумму в 100 тысяч рублей. То есть, если платить сверхсрочнику-комендору даже 1000 рублей в год (годовое жалованье подполковника в армии), то за 20 лет его сверхсрочной службы это составит всего 20 тыс. рублей. За это время не придется готовить минимум четырех новых комендоров, затраты на подготовку которых составили бы 400 тыс. рублей. Экономия минимум в 380 тысяч. Но моряки на это категорически не шли. Почему? Потому, что при такой экономии казне нужно было бы уменьшить количество учебных судов, а значит, уменьшить количество офицерских и адмиральских должностей во флоте. По этой причине вешали на любую посудину Андреевский флаг и включали ее в состав флота. А выгоняли флот в море в бессмысленные плавания потому, что всем офицерам доплачивались «морские» и «походные» деньги. Короче, кадровое офицерство и армию, и флот строили не для войны, а для того, чтобы можно было хватануть из казны как можно больше.

(Редигер все это положение с флотом изложил царю в секретном докладе, а царь это все похерил — «оставил без последствий». Но, правда, после напоминаний Редигера дал тому бриллианты к ордену Александра Невского).

К революции 1905 года во множестве примкнули и солдаты. Взбунтовался даже 1-й батальон Преображенского полка, в котором царь считался командиром. И Редигер вынужден был отвлечься от того, сколько получали его коллеги, и написать и о солдатах.

«Нищенская обстановка солдата, который бывал сыт лишь при особой распорядительности и честности его начальников. Жалованье его было ничтожно до смешного: рядовой в армии получал 2 рубля 10 копеек в год! Белье и сапожный товар отпускались такого дрянного качества, что нижние чины продавали их за бесценок и покупали взамен собственные вещи; отпуск на шитье сапог был ничтожен, и на это приходилось им доплачивать рубля два из своего же кармана. Короче, без помощи из дому солдат не только бедствовал, но почти не мог существовать! Подмогой ему являлись вольные работы, но даже из заработанных грошей он сам получал лишь треть, другая треть вычиталась в артельную сумму на его продовольствие, а еще треть шла в пользу не бывших на работах. Что нижние чины бедствуют, знали все и даже жалели их; но при громадном составе армии прибавка лишь одной копейки вдень на человека вызывала расход в 4 миллиона рублей в год, а поэтому сожаление оставалось совершенно платоническим, и все привыкли смотреть на нищенское положение солдата как на нечто нормальное или по малой мере неизбежное, к серой безропотной массе относились свысока и считали, что если издавна она находилась в таком положении, да беды от этого не было, то нечего разорять финансы на улучшение ее быта. Одеяла и постельное белье были заведены лишь в немногих частях, особо заботливыми и распорядительными начальниками. Чайное довольствие в мирное время давалось лишь в местностях, особенно неблагоприятных в климатическом отношении».