Читать «Качели. Конфликт элит или развал России?» онлайн - страница 512

Процесс этого перемещения с одного поста на другой был для Вайнштока, мягко скажем, не безболезненным. О накале борьбы вокруг Вайнштока и его поста говорит факт появления в Интернете в течение августа 2007 года различного рода специфических статей — вроде статьи некоего Алексея Девятова на сайте «Новый коготь» и анонимной статьи «Криминальная империя Вайнштока», распространенной по форумам сразу нескольких интернет-сайтов.

Главным содержанием этих материалов компрометационного характера были якобы имеющие место коррупционные отношения между С.Вайнштоком и главой ФСКН В.Черкесовым. Что буквально следует из заголовка статьи Девятова — «Каким бизнесом занят Виктор Черкесов».

Я вовсе не хочу сказать, что отношения Вайнштока и Черкесова реально имели место, а просто фиксирую наличие в интернет-пространстве специфических высказываний на тему об их существовании. А также очень неслучайную временную приуроченность этих анонимных и полуанонимных высказываний. Взявшись за анализ всего этого спутанного клубка сплетен, фактов, компрометации, я раз и навсегда оговорил для себя определенные нормы профессиональной этики. Я их очень подробно описал в начале книги.

Эти нормы должны постоянно применяться ко всем рассматриваемым мною конкретным лицам. Что там сплетни Девятова! Если бы мне показали материалы из разряда несопоставимо более доказательных, я все равно бы сказал, что любой такой материал можно подделать. Я сказал бы это вне зависимости от того, кого бы касались подобные материалы.

Но сплетню-то, в отличие от таких материалов, подделать нельзя! Сплетня тем и интересна для исследователя, что она, по своему внутреннему смыслу и факту появления, абсолютно доказательна. Тогда-то там-то такой-то сочинитель сооружает такую-то сплетню и распространяет ее таким-то образом. Вот вам явление, которое можно пощупать руками. А дальше разбирайтесь — зачем. Называйте это не «сплетня», а «элемент информационной войны». Девятовский материал — это тщательно простроенная профессиональная конструкция, приуроченная к значимому событию… И т. д., и т. п. Это элемент игры! Игры, понимаете? Игре абсолютно наплевать на моральный облик и другие качества тех политических фигур, в чей дом она пришла.

Сидит человек дома, пьет чай, ведет душевный разговор. Игра приходит, садится рядом и говорит: «Ты мне нужен!» Можно, конечно, ответить: «А ты мне нет». Она пожмет плечами — и не уйдет. Дунет, плюнет, свистнет. И вдруг окажется, что это не дом, а Качели. Участники Игры, повторяю, могут быть совершенно не в курсе того, что рядом с их вполне земной и конкретной деятельностью скручивается и раскручивается клубок. Его нити тянутся в информационную войну, в которой Вайнштока назойливо причисляют к некоему «золотовско-черкесовскому клану». И не просто причисляют, а трактуют его такую клановую принадлежность исключительно как результат некоей криминально-коррупционной взаимной заинтересованности его и Черкесова.