Читать «Качели. Конфликт элит или развал России?» онлайн - страница 368

Министр внутренних дел Р.Нургалиев тоже никогда публично не высказывался по поводу данных событий. Но «за него» высказались многие. И логика событий состояла в том, что он не мог в них не участвовать. При таком основном «гравитационном комплексе», состоящем из непосредственных высказываний высоких лиц, при таком количестве сплетен, суждений, утверждений, восклицаний и прочего Нургалиев, у которого работал Зайцев и под началом которого находится Следственный комитет при МВД, не мог не находиться в каких-то соотношениях с событиями. В тех или иных.

Любая элитология оперирует подобной разнокачественной совокупностью — прямыми высказываниями и косвенными мифами, логикой социального и административного поведения, элитным генезисом и много еще чем.

А вот теперь о том, как она оперирует, и в чем ее отличие от самой высококачественной журналистики — статей Б.Вудворда или С.Херша, например. И Вудворд, и Херш будут добиваться того, чтобы написанное ими воспринималась как абсолютная и несомненная достоверность. «Такого-то числа произошло то-то» и так далее. Действительно, произошло.

Элитология занимает совершенно другую позицию. Она лишь говорит, что в зеркале элитной игры отражение выглядит так. Что это размытое, диффузное отражение, осложненное деформациями и частными неточностями. Но что это ВСЕ-ТАКИ ОТРАЖЕНИЕ. Причем отражение чего-то важного, выходящего за рамки отдельных конкретных событий.

Самой высококачественной журналистике, и уж тем более ее «желтому двойнику», нужно кого-то пригвоздить к позорному столбу, а кого-то воспеть. Нельзя за это осудить журналиста: это его профессия. НО ЭЛИТОЛОГ НИКОГДА ЭТОГО ДЕЛАТЬ НЕ БУДЕТ.

Он никогда не будет оперировать понятиями «крышует», «рэкетирует», «пользуется». Ему, во-первых, безразличен моральный облик всех без исключения акторов, которые он рассматривает. Ему, во-вторых, понятно, что В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ РЕЧЬ ИДЕТ НЕ О БАНАЛЬНОСТЯХ ПОДОБНОГО ТИПА, А ОБ ИГРЕ, ПРИЧЕМ ИГРЕ СОВЕРШЕННО ДРУГИХ МАСШТАБОВ. Ему, в-третьих, понятно, что большая игра может придавать простейшим и очевиднейшим действиям совершенно иные смыслы, никак не зависящие от воли участников.

Следователь может выявлять какие-то конкретные частные аномалии и быть при этом честнее и бескорыстнее Франциска Ассизского. А задетая им аномалия может оказаться одной из фишек домино, на другом конце которого «Триада», или Медельинский картель, или что-нибудь покрупнее. И что? Следователь становится от этого менее честен? Или можно сказать, что его «разыграли втемную»? Да он конкретным своим делом занят! Он ради этого учился, шел по служебной лестнице. У него какие-то идеалы есть. А также профессиональные обязанности. Что ему эта самая элитная игра? Пусть в нее играет семейство Морганов или князь Боргезе.

Позиционирование по отношению к событиям — буде оно является фактом или мифом — никак не связано с участием кого-то в чем-то нехорошем. Пусть этим «участием в нехорошем» и занимается следователь или суд, а не элитолог. Пусть Вудворд старается из последних сил ради «Уотергейта», а Херш ради снятия американских высоких должностных лиц. Это их профессия.