Читать «Качели. Конфликт элит или развал России?» онлайн - страница 364

Создание выжимки — это мост, перекидываемый от описательности и рефлексивности к моделированию. Мы обязаны проверять самих себя. Мы обязаны расставлять «весовые коэффициенты» в уже весьма объемном (и не всегда обозримом для читателя) массиве собственных аналитических зарисовок.

Что мы знаем и что предполагаем? Где грань между знанием и вымыслом? Выжимка как интермедия в драме. Нужно как бы представить себе все сразу — и одновременно себя же, через это «все сразу», проверить.

Итак, внимание:

ВЫЖИМКА

Что мы знаем наверняка о том, что касается игровых конфигураций и их динамики? Вот что мы знаем.

Первым зафиксировал свою позицию (условно назовем ее «антитрехкитовой») тогдашний министр внутренних дел Б. Грызлов.

Он сделал это летом 2001 года.

Причем в самой резкой форме. Вот что Б.Грызлов написал в письме на имя Устинова: «Для нейтрализации работы следователей и оперативных сотрудников члены преступного формирования использовали сотрудников центрального аппарата Генеральной прокуратуры. Для прекращения расследования дела, опорочения полученных доказательств с последующим увольнением сотрудников из органов внутренних дел».

Это очень жесткая формулировка.

Вторым зафиксировал свою «антитрехкитовую» позицию Комитет по безопасности Госдумы, который провел слушания по поводу «Трех китов» и «проблематизировал» правомочность прекращения дела по «Трем китам».

Комитет по безопасности Госдумы сделал это в феврале 2002 года.

Третьим зафиксировал свою столь же «антитрехкитовую» позицию директор ФСБ Н.Патрушев.

Он сделал это летом 2002 года.

Подчеркнем, что позиция директора ФСБ Н.Патрушева по делу «Трех китов» зафиксирована лично Н.Патрушевым. Причем Николай Платонович сделал это в форме, фактически исключающей разночтения. Он не спрятался за спину подчиненных, а ЛИЧНО подписал официальное письмо № 3016-П. Письмо было написано летом 2002 года и адресовано тогдашнему премьер-министру М.Касьянову. Текст письма абсолютно внятно выражает позицию Патрушева.

Позиция Нургалиева может быть косвенно оценена по тому, что следователь Зайцев продолжал работать в Следственном комитете при МВД, несмотря на то, что к моменту фактического прихода Нургалиева к руководству МВД (на рубеже 2003–2004 годов) вышеупомянутый следователь имел неприятности по делу «Трех китов».

Если бы Нургалиев не хотел, чтобы Зайцев, к тому моменту уже имевший судимость за превышение полномочий, продолжал работать в его ведомстве, то Зайцев бы и не работал. То, что он оставил в штате своего ведомства столь знаково «антитрехкитовую» фигуру, может свидетельствовать о том, что глава МВД занимал именно «антитрехкитовую» позицию.

Более четких и однозначных свидетельств о позиции Нургалиева у нас не существует.