Читать «Качели. Конфликт элит или развал России?» онлайн - страница 357

М.Рич — фигура из советской эпохи. Он один из наиболее засвеченных международных операторов, взаимодействовавших с СССР. Примерно таким же оператором был знаменитый А.Хаммер. Конечно, М.Рич вступил в игру гораздо позднее и является исторически менее знаменитой фигурой. Но зато он все еще в игре. И уж точно был в ней на рассматриваемый нами момент. На чьей же стороне он играл?

Кто только ни просил о помиловании М. Рича, наказанного еще Р. Рейганом за финансовые (а на самом деле, конечно, политические) прегрешения! Но факт остается фактом: рискованное дело помилования М. Рича взял на себя именно президент США Б.Клинтон, осуществивший это весьма серьезное (и еще раз подчеркну — небезыздержечное) деяние буквально в последний день второго срока своего президентства.

Из сказанного в принципе нельзя делать вывод, согласно которому М.Рич — это одно из слагаемых в системе, связывающей российскую элиту с элитой Клинтона. Но и пренебрегать подобным фактом было бы по меньшей мере странно. Скорее, надо признать такой факт одной из тонких нитей, из которых должна сплестись ткань нашей элитной истории.

Другая, столь же тонкая нить — это, говоря языком метафор, некая «прописка» М.Рича уже не в американской, а в советской элите. М.Рича прочно связывали с так называемой группой Н.Патоличева. В данном случае речь идет о факте, который не слишком широко обсуждался, но вряд ли может подвергаться сомнению.

В свою очередь, Н.Патоличев — очень известный представитель советской элиты с отчетливо выраженной позицией. Он всегда бескомпромиссно воевал с группой Л.Берии и с любыми, сколь угодно расширительными проявлениями того, что он и его сподвижники называли «бериевщиной». Они использовали и более жесткие выражения, но я не хочу окрашивать элитную игру в неподобающие ей народно-фольклорные цвета. В любом случае, у того, что олицетворяет собой М.Стуруа (а он в значительно степени представляет собой, условно говоря, пробериевский сегмент советской элиты), были основания для претензий к так называемому «патоличевскому клану», который некоторые историки, занятые советской элитой, называют еще кланом (или «внутренней партией») С.Буденного.

В данной книге я не могу позволить себе подробное обсуждение трагических перипетий этого «долгоиграющего» межкланового конфликта, порожденного, конечно, авторитарными интересами самого И.Сталина, но ставшего одной из мин, подложенных под здание СССР.

Было бы большим упрощением называть этот конфликт конфликтом «внутренней русской партии» и «внутренней кавказской партии», как это делают некоторые аналитики. Достойное изучение конфигурации этого конфликта, да и истории советской элиты вообще, — невыполненный долг исторической науки. И я надеюсь когда-нибудь внести свою скромную лепту в выполнение подобного долга, избегая любой предвзятости и никоим образом не становясь здесь на чью-то сторону. Еще раз подчеркиваю, что маркировка данного конфликта этническими определителями является большим упрощением. И все-таки мне придется пользоваться этим упрощением для того, чтобы внести ясность в свою эскизную зарисовку, которую я не хочу называть моделью, но которую я обязан предъявить.