Читать «Качели. Конфликт элит или развал России?» онлайн - страница 336

А извращение — часть игры. Любая редукция — часть игры. Одна элитная группа хочет выделить один фокус дела. Другая — другой. Никак нельзя сказать, что версия с Рушайло и прочими все описывает в полном объеме. Ведь бурное развитие «трехкитового дела» продолжалось в течение длительного периода после ухода Рушайло из МВД.

Однако эта версия — не случайна. Очень важно, кто эту версию продвигал. Опять же — не злокозненно уводил от настоящего следа, а честно и добросовестно продвигал. Редукция рождалась, я убежден, вопреки воле расследующего. Это свойство самодостаточных фактур. Фактуры гипнотизируют. Ведут за собой. Если нет методологической базы и аппарата, ничего другого просто не может быть. Сколько раз я видел, как фактуры уводили неизвестно куда людей с гениальной памятью, абсолютно доброкачественной моралью, живым и жадным умом. Я уже описал это в общем виде, говоря о трагедии параполитики. И противопоставляя эту трагедию конспирологическому синдрому.

Итак, фактуры и результаты. Версия, которую мы сейчас анализируем, не принадлежит одному лишь Шлейнову. Одной из главных фигур, продвигавших ее в СМИ, был известный журналист А.Хинштейн.

В сентябре 2001 года А.Хинштейн опубликовал в «Московском комсомольце» ряд статей с обвинениями чиновников ГТК в коррупционных связях с бывшим помощником В.Рушайло А.Орловым. В одной из статей серии «Наследство черного регента» (от 19 сентября 2001 года) Хинштейн приводит фрагмент из некоего диалога между зампредом ГТК Б.Гутиным и С.Зуевым, переданного этим последним А.Хинштейну. В диалоге Гутин говорит (судя по тексту, Зуеву):

«Единственное, что могу вам сказать: мы действовали не по своей воле. Нам приказали вас мочить.

— Кто?

— (Гутин): Вы прекрасно знаете, кто. Отношения с Орловым у вас ведь не сложились…

— Он так прямо и сказал: Орлов? — переспрашиваю я у бизнесмена Зуева, руководителя двух крупнейших в области мебельных центров — «Гранда «и «Трех китов».

Зуев кивает:

— Именно так. Таможня, мол, здесь ни при чем. Все это — дело рук Орлова.

— Но разве таможенники подчиняются МВД?

— Орлову подчинялись все…».

Далее Хинштейн утверждает: «Именно Орлов был непосредственным мотором всей этой акции. Таможенников попросту использовали в качестве грубой рабочей силы».

И дело, над которым работал следователь Зайцев, находилось именно под личным присмотром Орлова — вплоть до вызовов им к себе свидетелей по делу.

То есть Хинштейн в сентябре 2001 года фактически выступает адвокатом Зуева как «жертвы» Орлова.

Но очень скоро Хинштейн фактически превратится чуть ли не в главного обвинителя Зуева. И это — парадокс, который невозможно объяснить «общеведомственными» пристрастиями Хинштейна.

Хинштейн этих пристрастий не просто не скрывает. Он их всячески манифестирует. Он стал известным журналистом именно потому, что занялся спецслужбистской тематикой. И уж никак не с позиции «журналист против спецслужб». Но если начинается война внутри ведомства, то общеведомственных пристрастий уже недостаточно. Нужно позиционироваться более тонко. Например, за группу Заостровцева или против нее. Именно это тонкое (в итоге «антизаостровцевское») позиционирование и превратило А.Хинштейна, как мне кажется, в одного из главных разоблачителей по делу «Трех китов». Но тогда вопрос о позиционировании А.Хинштейна носит характер частной (важной, но не безусловной) подсказки. Намного важнее, как структурированы воюющие спецслужбистские группы. Или, если еще точнее, как на тот момент раскололась сама Лубянка. И Лубянка ли?