Читать «Отравленная страсть» онлайн - страница 103
Сергей Бакшеев
В серых глазах следователя Ворониной мерцали сполохи северного сияния, носик заострился, мелкие зубы хищно выглядывали изо рта.
– Не-ет. Ты что. Я Женю знаю… – с тихого лепета я перешел почти на крик: – Этого не может быть! Она вытащила меня из ваших лап огромной ценой! Она…
– Так уж и огромной? – ехидно прервала Воронина. – А для чего она это сделала? Может, опасалась, что ты сболтнешь что-то лишнее на допросе? Были у нее такие основания?
– Подожди. Все не так.
– Нет, ты ответь! Были у Евгении Русиновой основания опасаться твоих показаний?
– Татьяна, ты пойми, у нас с Женей очень хорошие отношения…
– Какие отношения? С этого момента поподробней. Ты спишь с ней за спиной Калинина?
– Нельзя все сводить только к этому.
– Так ты спишь с ней или нет? Я обиженно молчал.
– Да ты, Тишенька, влюблен! А она? Ты думаешь, если баба дала тебе, то это вечная любовь? Я сама баба и знаю о нашей породе побольше твоего! Бабы чаще дают по расчету, чем по любви. А расчет может быть и в деньгах, и в подарках, и в протекции, и в услугах, наконец. Денег у тебя нет, должности нет, но, может быть, ты сделал для нее что-то очень ценное, очень нужное ей? Припомни! Может, ты помог ей убить Воробьева?
Я с опаской смотрел на Татьяну Воронину, вновь превратившуюся в энергичного следователя. В интуиции ей нельзя было отказать.
– Молчишь? – Воронина перевела дух и внешне успокоилась. – А ведь тебя, Заколов, использовали. А когда запахло жареным, решили – концы в воду, и точка.
А вдруг она права, испугался я. Внутри разрасталась унылая боль. Мысли спутались, чувства разбились вдребезги и ранили кривыми осколками. На спокойную гладь озера налетел ураган, поднял волны и разметал красивую яхту мечты на мелкие кусочки грубой реальности.
Мне захотелось побыть одному. Пальцы зацепили крючок замка двери:
– Я пойду пешком, – пробормотал я.
Воронина неожиданно прильнула губами к моей щеке. Слегка куснула. Целоваться по-другому она, видимо, не умела.
– Колючий ежик, – ласково прошептали ее губы.
Я потрогал двухдневную щетину. Татьяна не стала меня удерживать. Она отвела взгляд и грустно произнесла:
– А еще, Тишенька, бабы дают, когда им одиноко и тоскливо.
Я, не попрощавшись, двинулся вдоль тротуара. Татьяна догнала меня на машине и выкрикнула в окошко:
– Я выведу эту сучку на чистую воду!
В общежитии меня встретил радостный Сашка Евтушенко:
– Отпустили?
– Угу, – кивнул я и шлепнулся за стол.
– Я так и думал. Я еще утром твоей Русиновой сообщил. У нее же тут связи. Она через Калинина могла что-то предпринять.
«И без него справилась», – с досадой подумал я.
– Представляешь, она так переживала, когда узнала. По-настоящему. Обещала помочь. – Сашка вопросительно смотрел на меня.
– Она помогла, – подтвердил я.
– Значит, я не ошибся.
