Читать «Комплекс Ромео» онлайн - страница 98

– My body needs…

– Да я вижу…

Мой английский явно прибавил за это время. Просить милостыню – лучший лингвистический тренинг.

– Неплохой такой fun. На четверочку.

– I was waiting for you so long…

– А ты чего со мной по—английски—то разговариваешь, ебнулся совсем на солнышке?

Линь Цзы с нетерпением ждала, чем закончится эта встреча.

Как бы бедняжка не подумала, что мы собираемся назначить ей свидание вдвоем. Похоже, такие мысли действительно посетили моего Братца.

– Я думал, у тебя денег давно нет. А ты вон и с бабой, и с пивом каким дорогим по стране путешествуешь…

Хихикает, и глаза светятся нездоровым похотливым огнем.

– Ладно, иди, отвлекись от своих страдальческих мыслей: вдуй ей раза четыре и помни, о чем я тебе говорил! А я наконец—то доеду до этого чертова бунгало. Надеюсь, мои вещи не проданы?

– Частично…

– Давай—давай, по—быстренькому, тебе уже пора покидать эту страну.

– Как покидать эту страну? – Я не мог сказать, что мне здесь очень нравилось, но и уезжать никуда не хотелось. Тем более в зимнюю Россию. Здесь хоть солнце жарит беспощадно, выжигает из твоей головы дурные мысли и скверные предчувствия.

– Так, чтобы потом возвращаться обратно. Съездим на ночь в Камбоджу. Иди, герой—любовничек…

14

Я держал Линь Цзы за руку, ловя себя на мысли, что она идет куда—то очень целенаправленно. Инструкция, полученная от владельца фабрики, была, видимо, максимально конкретной. Прямиком через грязную площадь, с воняющими передвижными кухнями и невероятной транспортной суматохой, она вывела меня к дешевой пятиэтажной гостинице.

Поговорив с двумя грязными, в футболках «Реала» и «Барселоны» портье, она сказала мне:

– Секс хандрит.

Я не сразу и понял, что это значит «шестьсот». Английский у нас у обоих был не на высоте. Язык Байрона нужно изучать на родине Байрона, а не в туристических поездках. Я сначала так и понял ее – «секс хандрит». Ну, например, что ей не очень хочется трахаться сегодня, а предпочла бы вариант посмотреть альбомы с живописью. Я бы с радостью ответил, что «май секс хандрит ту». Я уже давно был не рад, что все это затеял.

Мы поднимаемся в номер на четвертый этаж. Линь Цзы бежит впереди меня, словно куда—то торопясь, тянет за руку.

Мой секс здорово хандрит. От пива на жаре, от ходьбы, от пустой болтовни, от того, что в принципе хандрит он уже давно и серьезно. Тем не менее, китаянка выглядит все симпатичнее и симпатичнее. В ее угловатой некогда пластике появляется все больше женских движений, словно танцевальных и зазывающих. Далее я слышу от нее только «камон».

Красный платок сбился на шею и превратился в алый пионерский галстук. Босоножки на каблуках – а—ля восьмидесятые – делали ее восхитительно высокой. Вся она словно из междувременья. Без ярко выраженных привязок к материку, к какой—то нации, к какой—то эпохе. Я назвал ее про себя Зойкой.

Зайдя в комнату, меблировка которой состояла из двух неудобных односпальных кроватей, подозрительного цвета занавески на окне и двух аскетичных стульев, Зойка задернула окно и подошла к стене. Сложила руки, уперлась локтями в стену и опустила голову вниз.