Читать «ЕСЛИ БЫ НЕ ГЕНЕРАЛЫ! (Проблемы военного сословия)» онлайн - страница 21

К этой мысли приводит особый порядок сообщения войск о потерях, при котором они давали сначала «ориентировочные», которые и докладывались Гитлеру, а потом «уточненные», которые суммировались неизвестно где и неизвестно, суммировались ли.

Возьмём, к примеру, дневники начальника штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдера. Этот документ следует считать документом исключительной точности, поскольку американцы захватили их в подлинном виде и Гальдер в их присутствии расшифровывал свои стенографические записи, которыми он вёл дневник. Казалось бы, что он не мог никак их подправить, да и вряд ли это делал. И, тем не менее, смотрите, что у него там было записано.

Гальдер несколько раз в месяц переносил в дневник сводки немецких потерь с нарастающим итогом. И вот 30 сентября 1941 года у него запись:

"Потери с 22.6 по 26.9 1941 года: Ранено 12 604 офицера и 385326 унтер-офицеров и рядовых; убито — 4864 офицера и 108 487 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести — 416 офицеров и 23 273 унтер-офицера и рядовых.

Всего потеряно 17 884 офицера и 517 086 унтер-офицеров и рядовых.

Общие потери всей армии на Восточном фронте (не считая больных) составили 534 970 человек, или примерно 15 процентов общей численности всех сухопутных войск на Восточном фронте (3,4 млн. человек)".

Проверим эти цифры логикой. Человек так устроен, что в бою при попадании в него пули или осколка на одного убитого приходится трое раненых. У Гальдера получается раненых, примерно, 398 тысяч и убитых 113 тысяч. Отношение, примерно, 1:3,5, это несколько великовато, но вдруг у немцев полевая медицина была уж очень хороша?

Далее, 3 октября Гальдер записывает:

Эвакуация раненых:

25797 раненых из группы армий «Север» эвакуировано на судах;

150 280 раненых эвакуировано санитарными поездами;

19310 раненых эвакуировано железнодорожным порожняком;

153 000 раненых эвакуировано импровизированными санитарными поездами;

18 500 раненых эвакуировано самолётами;

1211 раненых эвакуировано специальными самолётами.

Всего свыше 368 000 человек".

Общая сумма эвакуированных в тыл 368 тысяч раненых хорошо совпадает со сводкой недельной давности — 398 тысяч. Казалось бы, всё в ажуре. Но ни у нас, ни у немцев в тыл эвакуировались далеко не все раненые, скажем, по стандартам советской полевой медицины в армейских госпиталях лечились те, кого можно было поставить в строй в течение двух месяцев, и только более тяжёлых отправляли в тыловые госпитали.

Точно так же поступали и немцы. В работе "Пехота вермахта" (Торнадо, Рига, 1997), к примеру, есть такие гордые строчки, которым, видимо, можно верить: "Небольшой пример эффективности работы дивизионной медицинской службы: в 1942/1943 годах 47,7 % раненых и больных было возвращено в строй именно благодаря усилиям дивизионных медиков". То есть у немцев почти половина раненых возвращалась на фронт даже не с армейских госпиталей, а прямо из учреждений, которые у нас назывались медсанбатами.