Читать «Отрицательная Жизель» онлайн

Наталья Баранская

Отрицательная Жизель

— Взял бы ты нам билеты в театр, Гера, — сказала Клавдия Ивановна мужу, наливая ему кофе в большую чашку.

Герасим Иванович промычал что-то в ответ, не отрываясь от газеты, нащупал бутерброд, приготовленный женой, откусил не глядя и отхлебнул кофе.

— Учительница литературы сказала Славочке, что надо непременно ходить в театры, говорит, она отстает в эстетическом развитии. А мы в театры никогда не ходим…

Герасим Иванович отложил газету и посмотрел на жену. Клавдия Ивановна стояла возле стола в белом крахмальном фартуке и легкой косынке поверх бигуди, обеспечивая, как всегда, бесперебойный ход его утреннего завтрака. Раз речь шла о дочери, единственном их ребенке, Герасим Иванович готов был слушать внимательно.

— В эстетическом отстает, говоришь?

— Она это говорит, учительница. То есть Слава говорит, что она так сказала. Они там обсуждали что-то, какой-то спектакль, а Слава не знала. Все видели, а Слава нет. Ей стыдно было, говорит, сидела вся красная…

— Ах вот как? Что же вы раньше молчали? Давай, закажу билеты, скажи куда.

— Славочка хочет на какой-то балет в Большой, а я забыла название. Женское какое-то название, по женскому имени…

— «Золушка», что ли?

— Да нет, настоящее имя. Вот забыла — склероз! Ну, попроси Тасю позвонить в театр, не десять же там балетов идет, попроси узнать….

Тася — завкультсектором месткома в учреждении Герасима Ивановича, быстрая и расторопная. Клавдия Ивановна верила: Тася все может.

— Хорошо бы на субботу, ты закажи три билета, пойдем все вместе.

— Нет уж, я до балетов не охотник.

Герасим Иванович, конечно, знал, что наш балет первый в мире, и относился к нему с уважением. Но по душе ему был больше хоккей. А в субботу как раз по телевидению хоккей. Отправить своих и остаться в субботний вечер одному — весьма ценная идея. Он представил, как достанет из холодильника бутылочку пльзеньского, сядет у телевизора, будет смотреть хоккей и потихоньку потягивать пивко из горлышка. Герасим Иванович даже причмокнул от удовольствия.

— Ладно уж, расстараюсь — будут вам билеты. Плесни-ка еще кофейку.

Он будет спокойно смотреть хоккей, потихоньку пить пиво, и никто не будет зудеть над ухом: хватит, мол, не пей, тебе вредно, да на второй программе телеспектакль, да на четвертой — кинофильм… Блаженство!

— Нельзя столько кофе, тебе вредно. Ты же знаешь, доктор не разрешает.

Он вздохнул и поднялся.

— А как у Славки с отметками?

— Как всегда, стойкая четверка по всем предметам, — с гордостью ответила мать.

Шестнадцатилетняя дочь Костяковых была поздним ребенком, конечно, балованным, но в меру, без глупостей. Клавдия Ивановна, посвятившая себя целиком семье и дому, сама занималась ее воспитанием. Она строго следила за успеваемостью, своевременно организовывала помощь по трудным предметам, заглядывала в принесенные из библиотеки книги, вслушивалась в телефонные разговоры дочери — в последний год особенно внимательно.

Проводив мужа, Клавдия Ивановна вернулась на кухню. Она любила этот утренний час, когда, накормив и отправив своих, могла спокойно выпить кофе, как ей нравилось. А ей нравился крепкий кофе, крепкий и очень сладкий, что Герасиму Ивановичу было вредно.