Читать «Шпоры на босу ногу» онлайн - страница 148

Или, сердито подумал сержант, он сейчас просто пытается перехитрить самого себя! Потому что Оливьер сказал совершенно ясно: они все свободны и могут с чистой совестью возвращаться по своим домам. Вот они и возвращаются. Только разве им всем по пути? Нет, конечно! Потому что если дома сержанта и солдат еще где-то очень-очень далеко, за Варшавой, за Вислой, то ведь с Мадам всё обстоит совершенно иначе – она из здешней шляхты, то есть она и так уже дома. Или почти. То есть, совсем уже гневно подумал сержант, для того, чтобы в точности выполнить приказ генерала, он должен наконец оставить Мадам в покое – расстаться с ней. Вот именно! И только так! Приказы должно исполнять буква в букву! Чтобы Оливьер потом не говорит, будто бы сержант до сих пор умеет читать только по складам. И вообще, нужно поменьше рассуждать, побольше действовать! И, резко осадив лошадь, сержант повернулся к Мадам и сразу же заговорил командным голосом:

– Не сочтите за дерзость, Мадам, но, как мне кажется, после всего того, что сегодня произошло, мы с вами должны объясниться!

Мадам остановилась и повернулась к сержанту. Но ничего не сказала. И вообще, она смотрела на сержанта очень настороженно. Сержант тоже пока что молчал. Он ждал, когда подъедут солдаты. Ему почему-то казалось, что при солдатах ему будет легче.

И вот подъехали солдаты. И остановились. Сержант мельком глянул на них, после опять посмотрел на Мадам и, стараясь говорить как можно строже, начал:

– Мадам! И вы, друзья мои! Мне кажется, что наше общее молчание уж как-то слишком затянулось. А ведь нам давно пора определиться, что нам делать дальше. Ведь прежнее дело мы сделали: мы прибыли в ставку и доставили… Ну, не саму карету, а, извините, Мадам, ее, еще раз извините, содержимое…

Тут сержант совсем смутился и замолчал. Мадам усмехнулась, сказала:

– Ничего, ничего, продолжайте. Я за последнее время и не такого наслушалась. Армия!

– Что «армия»? – обиделся сержант.

– Так, ничего. Продолжайте! – уже почти приказала Мадам. Но, не дав сержанту даже рта раскрыть, продолжила сама: – Итак, вы прибыли в ставку, но императора там, конечно, не оказалось. А оказался всё тот же прохвост Оливьер. Который в свое время отправил нас невесть куда – и вдруг получил обратно, словно этот коварный дикарский снаряд… как его… бумербум!

– Бумерлаг, Мадам, – снисходительно поправил ее сержант.

– Пусть бумерлаг, – согласилась Мадам. – Но все это совершенно неважно, как это у дикарей называется. А у нас, в просвещеннейшей армии мира! Да вы только задумайтесь, господин сержант! Как это называется? Я беседую с маршалом, я прошу его о некоей услуге, даже можно сказать, сущей безделице. Маршал учтиво соглашается. И вызывает этого болвана! Это я об Оливьере, господа. И поручает ему это дело. А он, на еще одну мою беду, перепоручает это вам. И вот начинается! Меня ни днем ни ночью не оставляют в покое, а взад-вперед мотают по каким-то ужасным проселочным дорогам, я попадаю то в вертеп к местным разбойникам, то в какую-то наполовину сгоревшую хижину, где еще нужно разобраться кто скрывается! Ну, и так далее! Кроме того, я просто голодаю! Мерзну! И это я уже не говорю, господа, простите, что вынуждена даже намекать на такие сугубо личные… Ну, скажем, и об этом тоже с вами, людьми многолетне закаленными и привыкшими к любым лишениям. Что таким людям личное! Но, господа! Вы только посмотрите, во что на этом ужасном ветру превратились мои щеки! Что скажет моя камеристка, когда…