Читать «Повесть о каменном хлебе» онлайн - страница 26

* * *

Одеяло сбито в кучу и подоткнуто со всех сторон. Оставлена только крохотная щелочка для носа — струйка свежего воздуха в духоте. Особенно тщательно Аэниэ подтыкает ноги — ведь когда ноги не накрыты, это очень, очень страшно. Кто-то стоит в углу — и какая разница, что ее постель — на втором ярусе кровати, что никто не дотянется под потолок? В любой момент холодные пальцы могут ухватить босую пятку — и тогда не вырвешься, сколько ни брыкайся… Что-то смотрит сверху, кто-то таится внизу, и никакие уговоры не помогут — разум уползает в отдаленный уголок, и от девочки остается только дрожащий сгусток страха. Страшно шевельнуться, страшно открыть глаза — и страшно их закрыть. Свернувшись в клубок и вжавшись щекой в подушку, девочка неслышно всхлипывает, слеза из левого глаза медленно стекает в правый, из правого — на подушку. Щеке мокро, но как шевельнуться и переползти на сухое? Девочка беззвучно глотает слезы. Как хотелось бы, чтобы рядом был кто-нибудь, кто прогнал бы тварей… Или хотя бы лампу настольную включили, так нет, помешаешь спать сестренке… Сестренке не страшно. Сестренка сопит носом внизу. Ей все равно.

Чтобы отвлечься, Аэниэ пытается думать о Лави. Снова и снова представляет ее — красивую, уверенную, сильную. Добрую.

"Лааавиии…" — беззвучный крик кривящимися от боли губами. — "Лави… Зачем ты даришь им себя? Разве ты для них — единственное счастье? Они не умеют тебя ценить… Подари мне взгляд — я буду вспоминать неделю… Только коснись, даже больно сделай, что хочешь делай — только позволь быть рядом… Я буду сидеть у твоих ног, буду твоей собакой, тенью, я тебе не ровня, я хуже, я… Но я же люблю тебя… Звезда моя, единственная моя… Мой лорд, моя королева…"

Аэниэ покрепче зажмурилась, представляя себя и Лави — вместе… Нет, не тут, не в настоящем… "Между нами слишком много всего… Как странно — там мы были мужем и женой, а здесь… Здесь я для него — почти никто. Так, одна из толпы, одна из… Все, что у меня есть — это воспоминания о счастье…" — девочка шмыгнула носом и закусила губу, — "Нет, не надо об этом, не буду… Лучше вспоминать…"

Еще раз убедившись, что одеяло надежно укрывает ее с головой, она сосредоточилась и попыталась вызвать образ Филавандреля — такого, как сам Филавандрель и рассказывал…

Беловолосый, стройный эльф с льдистыми синими глазами…

Кидается на кого-то с мечем, кричит…

Перевязывает кому-то плечо…

С озорной улыбкой поправляет берет…

Смеется — васильковый венок съехал ему на нос…

Его лицо — близко-близко, какие огромные глаза, какие длинные ресницы…

Склоняется к ней…

Аэниэ спала.

* * *

Темная кухня. За окном в бледных столбах света от фонарей сеется мелкая морось.

На фоне окна — два черных силуэта. Один стоит, прислонившись к холодильнику, второй — сидит на подоконнике.

— Чего ты ждешь? Она же уже ради тебя готова прыгнуть хоть под колеса самосвала… — смешок. — Хоть в постель.

— Еще рано.

Щелчок зажигалки. Крохотный огонек освещает ладони, сигарету, губы. Огонек гаснет. Затяжка, выдох — дым тонкой струйкой уходит вверх.

— Ты пойми — она еще боится, — тлеющая алая точка описывает в воздухе причудливый зигзаг. — Это только кажется, что с ней можно сделать все что угодно… Если я дотронусь до нее — она шарахнется… Или хуже того — будет терпеть, сжав зубы… А потом сбежит — и все придется начинать сначала… — затяжка, выдох, — Душа и тело… Душа ее у меня и так есть, а тело может и подождать. Не то, чтобы у меня их не хватало.