Читать «Человек из паутины» онлайн - страница 79
Александр Етоев
– Тихо днем, пока все работают. – Машенька, румяная после чая и пережитых подвальных ужасов, радовалась теплу квартиры и нежданно появившейся собеседнице. – А Августина, наша соседка-пенсионерка, так та из комнаты почти не показывается.
– Живете, значит, с соседями вы неплохо.
– Да в общем-то, ничего. Живем как живется, как еще в коммуналке жить.
– А дети где? Их же у тебя двое?
– Дети у свекрови. Мы тут в складчину с соседями муравьев травили, санэпидстанцию вызывали, вот я Юльку с Юриком обоих к свекрови и отрядила. А потом они с папашей в Псковскую уедут на весь июнь, там его родители дом купили и участок в пятнадцать соток. – Машенька отхлебнула чаю. – Слушай, я старуху все вспоминаю – ну, ту, в подвале. Не похожа она на бомжиху. Местных я бомжей знаю, тех, что по подвалам живут, – местные бомжи не такие. Раньше в нашем подвале Василиск жил, он вообще-то не Василиск, а Вася, это мы его так прозвали за страхолюдный вид. Жильцы его потом выгнали, он кошек ел. Щорсиху, нашу коммунальную генеральшу, сожрал и косточек не оставил. А шкуры кошачьи отдавал одному скорняку с Большого, тот из них воротники делал. Даже если бабка была голодная, спрашивается – зачем ей груша? Разве с нее наешься?
– Может быть, детство вспомнила, пионерлагерь, как ей мама с папой привозили груши на родительский день. Очень я жалею, что случайно ей в лоб попала. Удар после груши был ведь учетверенной силы, если не упятеренной. Выжила ли вообще бабуля? Надо бы спуститься, проверить.
– Этих, что в подвале, никакая сила не берет – ни упятеренная, никакая. Бог с ней, с бабкой, я из-за нее в подвал не полезу. Я лучше чаю выпью еще с вареньем, что-то мне никак не напиться. Лёля, хочешь, я телевизор включу? Или лучше магнитофон? «Аббу», хочешь, музыку моего детства?
– Нет, спасибо, не надо музыки. Хотя, ладно, поставь, пусть крутится.
Машенька стала возиться с магнитофоном. С полминуты они слушали «Аббу», подыгрывая музыке звоном чайных ложек о блюдца, затем Лёля неожиданно и робко спросила:
– Ты мужа называешь папашей, потому что его не любишь?
– Да, – ответила Машенька, – не люблю.
– И никогда не любила?
– Почему? Любила… – Машенька подумала и добавила: – Как маленького ребенка. Ульянов у меня третий. – Она сделала музыку чуть потише. – Он детей от меня не хотел. Я хотела, а он – нет. Предохранялся.
– Пил?
– Нет. Бывало, конечно, раздухарится, а так, чтобы очень, – нет. Он вообще у меня бздиловатый, поэтому и детей не хотел – связывать себя боялся. Я однажды ночью лежу, а он думает, я уснула. Я случайно на него глаз скосила – а он у стенки лежит и дрочит, ты представляешь? Будто я ему не даю. Знаешь, чем он, когда не работает, занимается? На диване лежит и надраивает до блеска какое-то железное яйцо.
– Железное яйцо?
– Железное яйцо. А детей родить – это я его почти насильно заставила. Нет, ты только представь – насильно положить на себя мужика, да не просто мужика, а родного мужа! Он же меня сперва обвинял, что это я, мол, бесплодная, рожать не могу и детей у нас никогда не будет. А я ему на это – херак, и двоих заделала! С промежутком в полтора года. Сначала Юльку, а потом Юрку.