Читать «Человек из паутины» онлайн - страница 24

– Ты Ананси! – сказал бородач-паук и сам же содрогнулся от звуков произнесенного имени. – От тебя пахнет человеческим ухом!

– Я – Анашка? – Карл рассмеялся. – Ты хочешь сказать, что я – этот сумасшедший придурок, который корчит из себя паучьего Дарвина? Который и ходит-то, говорят, по-рачьи, задом вперед, как пятится, чтобы доказать свою теорию эволюции. Мол, пауки и раки – близнецы-братья, вылезли из одного болота. – Карл, признаться, не ожидал такого поворота беседы; ему даже любопытно стало, с чего вдруг этот выживший из ума паучина принял его за ренегата Ананси.

– Я бывал в человечьем ухе и знаю, как там воняет. – Бородатый гнул свою линию. – Это ад, там сера, а сера есть экскременты дьявола. Само ухо это спираль, по которой, как по кругам ада, спускаешься в зловонную бездну. Ты – Ананси, что в переводе значит иуда рода паучьего.

Пора было наконец представиться и положить предел дурацким инсинуациям бородатого.

– Вообще-то, меня зовут Карл, и род мой тянется от мойры Антропос. Так что, паук богатый, ударь по жопе клешней мохнатой и кончай тут передо мной залупаться. Думаешь, борода до пола, значит и язык без костей? Скажи мне лучше, кто ты есть сам и почему у тебя в углу паутина красная?

– Угол красный – и паутина красная. – Как ни странно, но вроде бы объяснение Карла слегка подействовало. Во всяком случае, голос бородатого паука перестал быть истеричным и злобным. Неприятие в голосе оставалось, но злости и истерики поубавилось. – Я – Волос, а прозвище мое Красная Борода!

– Вижу, что не зеленая, – попробовал пошутить Карл, но шуточка ему вышла боком.

– Не кощунствуй, исчадье ада, – вновь принялся паук за свое. – Клянусь моей святой бородой, дух Волосень отъест твою лапу, и из нее выпадет нечистая кость, и нашлет он на тебя слепоту и болезнь, «пириполох» именуемую, и будешь ты паук пириполошный, и дети твои, и внуки твои, и правнуки. Молись на красную паутину, отмаливай свой великий грех! – Выпученные глаза бородатого метали громы и молнии, он нервно перебирал хелицерами, и по бороде его стекала слюна.

Карл с детства был атеистом и не признавал любых видов насилия, включая, конечно же, и духовное. Поэтому не мог стоять в стороне, когда рядом с ним велась столь откровенная пропаганда опасного религиозного мракобесия.

– Знаю я, почему у тебя паутина красная, – сказал он, принюхиваясь и приглядываясь и к Волосу, и к пурпурной паутине в углу. – И борода почему красная, тоже знаю. Ты воруешь кровь из местной лаборатории и красишь ею паутину и бороду. Что, не так? Вон в углу окровавленные тампоны. А вон колбы стеклянные с засохшими остатками крови. – Карл выстрелил по Волосу злорадной улыбкой и хищно погрозил хелицерой. – А то «молись», «Красная Борода» – а сам-то, сам-то… Небось, единственное, на что ты способен, колтуны собакам и кошкам по ночам в шерсти заплетать. Тоже мне, Волос, паучий пророк нашелся.