Читать «Джоби» онлайн - страница 34

— Тебя прислали лечиться? Ты что, нездоров?

Джоби затряс головой.

— Нет, я просто маму ищу.

— Она лежит у нас?

— Да. Ее сюда поместили.

— Ах вот оно что! Понимаешь, к сожалению, тебе к ней нельзя. Часы посещений закончились, да и потом, детей к больным вообще не пускают. Как фамилия-то ее?

— Миссис Уэстон… Я хотел узнать, как она себя чувствует, и пришел.

— А разве ее никто не навещает?

— К ней ходит папа. Сегодня был.

— Что ж он не сказал тебе, как она себя чувствует?

— Он говорит, все хорошо, но я хотел сам узнать.

На этот раз сестра разглядывала его так долго и внимательно, что он начал краснеть под ее взглядом; сердце у него заколотилось еще сильней. Сейчас она скажет, что ему здесь не место, чтобы он уходил и не мешался во взрослые дела. Вместо этого он услышал другое:

— Стой здесь и жди. И не вздумай никуда уходить.

Она пересекла вестибюль, завернула за угол и скрылась. Джоби стал ждать, гадая, куда она пошла и что теперь будет. Мимо, бесшумно скользя на резиновых колесах, проехала каталка, ее катил мужчина в белом халате. На каталке, укрытый до подбородка одеялом, кто-то лежал, совершенно неподвижно. Вот так, должно быть, выглядела и мама после операции: белое неживое лицо, торчащее из-под туго натянутого одеяла. Беспомощная в руках людей, которые обязаны смотреть за нею, потому что это их работа, но которым по-настоящему до нее нет дела. Да и как может быть иначе? Они ведь ее не знают. Что для них его мама? Больная, каких здесь сотни.

Он потерял счет времени, стоя в огромном пустом вестибюле; ползли минуты; он ждал, сестра все не возвращалась, и непривычная, безликая обстановка больницы давила на него гнетущей, осязаемой тяжестью. Такая даль пролегла между ним и родным домом! Не просто мили, помноженные на тревогу и страх, но и сознание — впервые в жизни, — что дом как незыблемый, надежный приют распался. Опустел. Из него изъяли душу. Теперь это четыре стены, идеальный порядок и отчужденный, озабоченный человек за столом, скудно накрытым для одинокой трапезы.

От этой картины становилось жутко. Хотелось бежать от нее, от всех видений сегодняшнего дня, сменяющих друг друга перед его мысленным взором: Эгнис Маклауд, простертая под деревьями в обнимку с парнем; дразнящая, плутоватая усмешка ее сестры Молли, полускрытой в высокой траве; позорное изгнание из кинотеатра, драка с Гэсом… Бежать от всего этого к надежному теплу материнской души! Смятение у него в сердце нарастало. Он чувствовал, что его колотит дрожь, что все его тело до боли сведено напряжением, каждая жилка натянута до предела и трепещет, словно у бегуна перед стартом.

Неудивительно поэтому, что, когда на его плечо опустилась сзади чья-то ладонь, он едва не вскрикнул от ужаса. Белый докторский халат, схваченный мимолетным взглядом, был мгновенно истолкован рассудком как символ непреложной власти. Джоби дернул плечом, вырвался и метнулся к выходу. Он услышал, как врач окликнул его, потом тяжелая дверь захлопнулась у него за спиной, и он, не вняв окрику, опрометью понесся через двор, по аллее. Лишь за воротами больницы он остановился, привалился к забору и изо всех сил прижал к груди скрещенные руки, словно хотел выдавить наружу боль, разрывающую ему легкие.