Читать «Я тоскую о тебе, брат...» онлайн - страница 10

— Извините, на минутку — узнал, что вы больны… Решил навестить. Вас удивляет? Я на одну минуту…

— Проходите, — сказал Ножнин, — могу чаем напоить. Как раз цейлонский заварен.

— Не беспокойтесь! Как самочувствие?

— Покрепче? — спросил Ножнин. — Сахар кладите по вкусу. Лично я люблю по пять кусков, — и настороженно посмотрел на непрошеного гостя, ожидая немедленных вопросов. Но тот бочком подсел к журнальному столику, отпил из стакана и отвлечённо спросил:

— С вишнёвыми листочками завариваете?

— Со смородинными.

Следователь будто бы осунулся со вчерашнего дня. У Ножнина даже стало возникать сочувствие.

— Мучает меня дело Мухина, Николай Павлович! Понимаете, пропал человек, и вообще, много странного…

— Родители мальчонки нашлись? — спросил Ножнин.

— Нет, как с луны свалился. Делали запросы по детским учреждениям, по больницам… Та же сестра — непонятно!

— Могли поссориться.

— Не ссорились, — сказал следователь. — Тянулась к родному человеку. Почему-то избегал с ней общения. Да-да, избегал. Одни денежные переводы. Пришлось поговорить кое с кем из бывших сокурсников Мухина — тоже странности! За девушками не ухаживал, молчун, а слушать любил. И, представьте, почти никогда не записывал лекций, не пользовался чужими конспектами, а сдавал на пятёрки. Студенты острили: у Мухина магнитофон в кармане запрятан…

— Способный парень, — сказал Ножнин и подумал: «А он точно начитался детективов, вообразил Женьку шпионом!»

— Если не секрет — сестра уехала? — спросил он.

— Хотите знать, отчего она вскрикнула, когда вы вышли? — улыбнулся следователь. — Просто показал фотографию мальчика на тахте в комнате Мухина, ей же померещилось, что это брат в детстве. С женщинами всегда тяжело — нервы, возбудимость… Извините, ухожу, — поднялся он с кресла, но задержался у двери, и Ножнин понял, что сейчас он задаст вопрос, ради которого приходил.

— Как вы думаете, — спросил следователь, — кто он, Мухин?

Ножнин пожал плечами и сразу устыдился этого неопределленного жеста, похожего на предательство.

Часы показывали без четверти одиннадцать, за оставшееся время необходимо выпроводить гостя — тот всё мнётся в дверях, — а если они повстречаются с Женькой на лестнице, следователь не знает его в лицо.

— Выйду с вами, — сказал Ножнин, — подышу перед сном.

Куда-то запропастились ключи! Должны быть в пиджачном кармане, но там их не было. Следователь терпеливо ждал, а Ножнин лихорадочно искал. Ключи оказались за чайником на кухонном столе. Он было выключил в комнате свет и направился к выходу, но внезапно пришло ощущение, что в квартире кто-то есть: в тёмной комнате одновременно с боем часов послышался непонятный шорох и потрескивание.

— Прилягу, — сказал он следователю.

— Нездоровится? — обернулся тот с лестничной площадки.

— Устал.

— Спокойной ночи, — пожелал следователь.

Ножнин поспешно захлопнул за ним дверь и вошёл в тёмную комнату. В центре её, лицом к балкону, стоял высокий человек. С головы, странной вытянутой формы, свисали длинные белые волосы. Ножнин ощупью опустился в кресло, вцепившись в подлокотники сразу вспотевшими ладонями, и громко, подбадривая себя, сказал: