Читать «Великие перемены» онлайн - страница 42

Герберт Розендорфер

Видит ли кто-либо из тех, кто изобретает огненные юры, чуть дальше своего носа?

Нет. Никто не видит. И это объясняется одним из самых значительных недугов большеносой учености, который мне пришлось наблюдать.

Представь себе врача, который лечит только нос. Когда тебе плохо, он говорит, осмотрев тебя: «Высокочтимый Цзи-гу, ваш достойный восхищения, затмевающий красотой все звезды неба и ароматы весны нос в полном порядке. До свидания»

А следующий врач занимается только пальцами на ноге. Следующий — пупком. И когда ты находишь, наконец, такого, который компетентен в твоих страданиях — скажем так: в твоем желудке, он дает тебе лекарство, от которого чуть не лопаются твои глаза. И если ты после этого начнешь жаловаться, желудочный врач скажет: «Сожалею. Меня это не интересует. Я должен был вылечить желудок. Я это сделал».

Точно так обстоит дело и с большеносой наукой. Как будто подорванные тем самым черным порошком, разлетаются во все стороны ее обломки. Я тут услышал шутку: что касается мира большеносых в области знания (или мудрости), то его сейчас можно разделить на две части. Одна часть не знает ничего обо всем, вторая знает все ни о чем. Последних называют знатоками.

И это прямо привело к тому, что безрассудные ученые изобрели огненные горы… а остальное их не интересует. Само собой разумеется, что уже сделанное открытие невозможно обратить назад, как нельзя поймать обратно вылетевшее изо рта слово.

А теперь о самом ужасном для тебя и для меня: наши отдаленные потомки, теперешние обитатели Срединного царства, не лучше. Явно зараженные взрывающим духом большеносых, они тоже изобретают подобные огненные горы, и недавно в одном из тех продающихся на улице сложенных плакатов (здесь их называют Га-сет) было сообщение, что властители в Срединном царстве если и не сбросили такую гору на головы другим, то для пробы ее взорвали — наверное, для того, чтобы послушать, как грохочет гром, и увидеть, как сверкает молния.

Предполагал ли ты подобное тупоумие у наших потомков?

Там случилось еще кое-что, для чего слово «возмутительно» ничуть не является соразмерным выражением, нечто, о чем я не осмеливаюсь тут написать. Я расскажу тебе об «этом», если когда-нибудь вернусь обратно.

Если раньше иногда у меня и возникали мысли каким-нибудь способом попасть в сегодняшнее Срединное царство, то теперь, когда я прочитал об «этом» в Га-сет, я буду «этого» остерегаться.

Опять вернуться в Либицзин было сложно, но я опасаюсь, что сбежать отсюда, а именно от Я-на, будет еще сложнее. Ни за что на свете она не должна узнать, что я здесь пишу. Прочитать она, конечно, не сможет, потому что у нее нет никакого представления о наших буквах, но она постоянно пребывает в чрезмерных хлопотах обо мне и не переставая спрашивает: «Что ты пишешь? Как это звучит? Прочитай это на моем языке!» и так далее. Она хороший человек, но ее доброта начинает на меня давить. Она ос-си, зовут ее, как сказано, Я-на. Всех дам в Красной провинции ос-си зовут Я-на. У нее двое, по ее мнению очаровательных детей, которые уже почти оборвали нити моей жизни.