Читать «Погасить Черное Пламя» онлайн - страница 280

Черное Пламя с усилием приподнял голову и огляделся. Магические светильники все еще работали. Император увидел порядком опустевшую сокровищницу, черный лаз потайного хода и поднятую над ним плиту.

У правой передней лапы дракон увидел своего заклятого врага. Эльф растянулся на золотом ковре и как будто спал. Черное Пламя испуганно отдернул лапу, но тут же сообразил, что будь Лайтонд жив, сообщники бы не бросили его здесь. Дракон осторожно перевернул тело. Даже кошка может перевернуть мышонка, не оставив на нем ни царапины, если она этого не хочет. Черное Пламя быстро ощупал Лайтонда своим длинным, теплым, раздвоенным языком.

Эльф был безнадежно мертв.

Черное Пламя занес было лапу, чтобы превратить эту голову в алую лепешку… но что-то вспомнил и передумал. Горько, совершенно по-человечески вздохнув, он с трудом развернулся и пополз к стене, украшенной барельефом с изображением Небесного Коня. Земля вокруг сокровищницы была пронизана потайными ходами, как сыр дырками – сыра было очень мало, а дырок много. Каменные створки бесшумно разъехались, затянутые в пазы хитроумным механизмом.

Император потерял возможность выдыхать огонь после того, как Лайтонд применил к нему заклятье Истинного Облика. Но к Черному Пламени вернулись некоторые другие способности, о которых он уже успел позабыть. Слюна, капнувшая с языка линдворма на лицо погибшего, полностью впиталась в тот момент, когда из подземного хода еще торчал черный шипастый хвост. Император здорово поправился последнее время, и с трудом помещался в проходе, созданном для него в лучшие годы. Линдворм не мог обернуться и последний раз глянуть на своего противника.

Впрочем, это было и к лучшему.

Лайтонд болезненно наморщился. Эльф открыл глаза в тот миг, когда кончик императорского хвоста исчезал во мраке потайного хода.

Еще когда Искандер показывал заговорщикам, куда приводит подземный ход, Зигфрид подумал, что безрадостнее ночного берега зимнего моря может быть только Нильфхель. Именно таким химмельриттер видел обиталище трусов в своих снах – голый, бесприютный берег, покрытый скользкой хрустящей коркой наста. В Нильфхеле на этом берегу лежали скелеты кораблей с истрепанными парусами и ободранной обшивкой. Сквозь дыры в ней, как ребра, зияли шпангоуты.

Оборотень ошибся. Безрадостнее берега моря ночью и зимой может быть только этот же берег в безлунную ночь. Маскировать выход заговорщики на этот раз не стали. Все предосторожности были теперь ни к чему. Да и чары, которыми был оплетен туннель, должны были поднять перед приливом тяжелый щит и закрыть проход.

Песок был очень влажным и тяжелым. Идти по нему было бы легко, если бы не корочка наста, стеклянным налетом покрывшая побережье. Мандречены были в состоянии разглядеть только мерцавшие метрах в пятидесяти слева фонари набережной. Если бы эльфы не видели в темноте, заговорщикам никогда не удалось бы выйти к назначенной точке встречи, где их должен был ждать Кулумит и шлюпка. Это «никогда» было бы очень коротким. Владислав услышал, как отбивают часы на городской звоннице и сказал нервно: