Читать «Голубая моя планета» онлайн - страница 36

Когда я вылез на лед, ребята все еще оставались в тех же позах, что и минуту назад. Одни - неподалеку, другие - на косогоре, куда успели домчаться, побежав за взрослыми...

- Идем греться, - сказал я Галке, будто мы с ней вместе побывали в воде, и у нас от холода и волнения зуб на зуб не попадал.

Мне удалось тайком от матери у чужой печки высушить немудреную спортивную одежду и спастись от простуды.

«Вот тебе и девчонка! - думал я, возвращаясь вечером домой. - Совсем кроха, а храбрая...»

Может быть, именно с того дня я с особым уважением отношусь к так называемому «слабому полу»...

Самым большим праздником для сельских ребят был приезд в колхоз кинопередвижки.

Первыми картинами, которые я запомнил с начала до конца, были «Таинственный остров» по роману Жюля Верна и «Пархоменко». Последняя картина вызывала наше восхищение обилием рукопашных схваток, и мы смотрели ее по нескольку раз.

Читать начал рано и много, и, как ни регулировал мое чтение отец, я часто брал книги без всякого разбора. Но первой книгой, которая захватила меня целиком, была «Два капитана». Я прочитал книгу Каверина залпом, прячась от отца и матери в чулане, потому что в то время должен был готовиться к экзаменам по геометрии.

Первой «машиной», потрясшей меня, был обыкновенный киноаппарат. Часто во время демонстрации кинофильмов в нашем сельском клубе я усаживался ближе к киномеханику и внимательно следил за его работой. Не успокоился до тех пор, пока не освоил «машину» и стал сначала помогать ему, а потом и сам «крутить» фильмы.

После киноаппарата изучил автомобиль, затем занялся школьной радиостанцией, а в старших классах началась пора увлечения радиотехникой. Наши школьные учителя всячески поощряли такие занятия и много времени и сил отдавали для того, чтобы посеять в наших ребячьих головах семена творчества. Иван Васильевич Калиш умело и терпеливо прививал нам любовь к математике. Он радовался, когда мы по-своему доказывали ту или иную теорему, а новый материал объяснял так, будто это он сам создал все формулы и законы. Он увлекал своим темпераментом учеников и невольно передавал любовь к предмету.

Физик Семен Николаевич Ванюшкин часами засиживался после уроков, собирая с нами приемники или усилители для школьного радиоузла.

Отцовский велосипед был предметом постоянного моего восхищения и со временем превратился в спортивный снаряд для физических упражнений и тренировок.

Поэтому летом почти каждый день я проезжал около ста километров на велосипеде, совершая выдуманный мною маршрут или выполняя поручения матери. Сходить в ларек за хлебом было делом нескольких минут, но я садился на велосипед и отправлялся в тридцатикилометровый путь по пересеченной местности до соседней железнодорожной станции Гордеево. Чтобы набрать «сотню», я на «минуточку» заворачивал к деду в «Майское утро» за тридцать пять километров.