Читать «Ася Александровна» онлайн - страница 2

Было около двух ночи, когда я вышел из аэропортовского автобуса у дома отца. На третьем этаже, в окнах его комнаты, горел свет. Это был с детства знакомый мне сонный свет настольной лампы с толстым зеленым абажуром – отец зажигал ее, когда в доме укладывались спать.

Я взбежал наверх, потянул к себе дверь – почему-то думал, что она будет отворена, – и позвонил.

Где-то в глубине комнаты шаркнули, и будничный, вселивший секундную надежду голос Аси Александровны спросил:.

– Кто там?

Я назвал себя, и дверь распахнулась стремительно, излишне стремительно – я боялся, что она так и распахнется специально для меня, – Ася Александровна всплеснула руками, ткнулась мне в плечо, тотчас же отстранилась, всхлипнула и тут же быстро вытерла сухие, внимательные, испуганные глаза. Она увела меня на кухню и там, сбиваясь с необычного, не объединившего, нас «ты» на «вы», глядя на меня все теми же сухими, внимательными, испытывающими глазами, стала рассказывать, как это произошло. Она всегда воевала за отца против меня, против соседей, против врачей, против моей мамы, с которой отец развелся лет двадцать пять назад. Сейчас она воевала против врача «скорой помощи», который поздно приехал и все сделал не так. Я думал о том, что мне вот-вот нужно войти в комнату, освещенную зеленой лампой, и потому неприязненно удивлялся ее сухим глазам, ее памяти на детали, которые казались мне сейчас оскорбительно несущественными, ее мнительной ненависти к врачу «скорой помощи», который ничего не смог или не сумел сделать. «Это он убил отца!» – говорила она и требовала – не прямо, но выходило это само собой, – чтобы я, сын, мужчина, сделал то, что не под силу ей – наказал бы, добился, чтобы наказали этого врача «скорой помощи». И все это перемежала воспоминаниями: в последние дни у отца было много гостей – «чувствовали, приходили прощаться». И я, словно чувствовал, пришел попрощаться перед отъездом в Москву, хотя это и не в моем обычае.

Потом она повела меня в комнату, которая давно стала мне чужой – еще с тех пор, как с появлением Аси Александровны на ее холостяцкую, привычную мне чистоту как бы наслоились настенные коврики, вышивки, салфеточки и где сейчас на раздвинутом обеденном столе лежало что-то неподвижное и страшное, накрытое белой простыней.

Я думал, что теперь Ася Александровна по-настоящему заплачет, разрыдается. Но она не заплакала. Она надела тонкие, прозрачные медицинские перчатки, аккуратно отвернула простыню, и я увидел мертво запрокинутую – под нею не было подушки – маленькую, пепельно-седую голову. Ася Александровна желтыми резиновыми лад огнями пригладила тонкие волосы отца, поправила воротник рубашки, строго наглаженный и затянутый галстуком, сильным, привычным движением, как это делают портные на примерке, одернула лацкан пиджака, сняла с него несколько белых ворсинок. «Марлей покрывали», – будто извиняясь, сказала она. И вообще она заботилась о том, чтобы отец показался мне прибранным, красивым, и всячески подчеркивала, что теперь последнее слово за мной, что без меня она не может решить, когда быть похоронам; кого пригласить, в какой костюм одеть отца. В ее голосе появилась трещинка – вот-вот прорвутся рыдания, но рыдания не прорывались.