Читать «Гранит не плавится» онлайн - страница 96

Считаю поступок Ивана Силина недостойным звания чекиста и члена партии. Прошу партийную ячейку разобрать это дело. Позор, что наши сотрудники и члены партии связываются с классово чуждыми элементами, как будто нельзя познакомиться с хорошей комсомолкой или девушкой из трудовой среды…»

Не успел секретарь дочитать до конца, как кто-то с места крикнул:

— Кто написал это заявление?

— Автор не желает, чтобы огласили его фамилию. Какие ещё будут вопросы?

По красному уголку прокатился гул, и, чтобы успокоить собрание, председатель постучал карандашом по графину с водой.

Раздались голоса:

— Пусть Силин расскажет!.. Дайте слово Силину!

— Давай, товарищ Силин, поднимись сюда и расскажи, — предложил секретарь.

Я шёл на сцену, точно на казнь. Всё было таким неожиданным, а в голове вертелись слова Кости: «Все ребята отвернутся от тебя… все ребята отвернутся от тебя…»

Поднялся на трибуну, долго молчал, стараясь побороть волнение, собраться с мыслями.

Видя моё состояние, кто-то из президиума поставил около меня стакан воды, кто-то сказал:

— Ты не волнуйся, Силин! Здесь все свои, разберутся!..

Я подробно рассказал, при каких обстоятельствах познакомился и потом сдружился с Маро. Подтвердил, что, не видя в этом ничего предосудительного, я встречался с нею. В заключение сказал:

— Ещё ничего не значит, что она дочь богатых родителей и сестра её контра!.. Разве не известны многочисленные случаи, когда брат воевал в наших рядах против родного брата — белогвардейца? Маро честная девушка, она сочувствует нам. Может быть, ещё не совсем сознательная, но сочувствует. Что же касается подозрения, что я проговорился насчёт её сестры, то это ложь! Мы никогда не разговаривали с нею о Белле. Я скорее согласился бы лишиться правой руки, чем выдать кому бы то ни было, даже родной матери, наши секреты. В этом можете не сомневаться!

Не знаю, насколько убедительно прозвучали мои слова, хотя под конец я овладел собой и говорил горячо, уверенно. Некоторые товарищи из зала улыбались мне, другие кивали головой.

Посыпались вопросы — как, почему?

Кто-то крикнул с места:

— Пусть Силин расскажет, кто его дед, бабушка и вообще все родичи матери!..

После меня говорили многие. Одни в самых резких выражениях осуждали мой поступок, другие находили смягчающие мою вину обстоятельства. Но общий тон был товарищеский, доброжелательный. Все сходились на том, чтобы потребовать от меня прекращения всякой связи с Маро. Только один из оперативных работников пытался доказать, что мне не место в партии.

— По-моему, в Силине заговорила кровь, — он сам выходец из чужой среды, и его потянуло к чужакам! Внук буржуев влюбляется в дочь буржуя, тут ничего удивительного нет, так и должно быть! — оказал он, и я узнал голос того, кто спрашивал о моих богатых родственниках. — Я предлагаю исключить Силина из рядов партии, как примазавшийся элемент, и освободить его от работы у нас. Таким, как Силин, нет места ни в партии, ни в органах Чека! Нечего с ним церемониться, — заключил он.