Читать «Гранит не плавится» онлайн - страница 211

Днём я был перегружен работой и думать о посторонних вещах было некогда, но по ночам я не знал покоя. Случалось, до самого рассвета я не мог заснуть. Впервые в жизни с сомнением подумал: справедлива ли теория о том, что по мере нашего приближения к социализму классовая борьба будет обостряться? Где же тут жизненная логика? Ведь девяносто девять и девять десятых всех советских людей делами своими доказали преданность партии, социализму, — в чём же дело? Может быть, я чего-то недопонимаю по своей неосведомлённости или из-за недостаточной теоретической подготовки?

Елена замечала моё состояние и часто спрашивала, что со мной.

— Не спрашивай, Алёнушка! Не тревожь душу себе и мне, — отвечал я, с тоской думая о том, что не решаюсь поделиться мыслями даже с самым близким мне человеком — с Еленой, от которой у меня никогда не было тайн…

Получили новое задание от наркома — запроектировать строительство двух больших цехов, расширить литейный цех с тем, чтобы к тридцать девятому году удвоить выпуск станков. Задание было не из лёгких: за два с половиной года построить огромное здание, подготовить кадры, смонтировать оборудование, не говоря уж о расширении культурно-бытовых учреждений для обслуживания нового притока рабочих и специалистов.

Однажды, после совещания, на котором рассмотрели и утвердили техническое задание проектному институту, ко мне подошёл заместитель главного технолога завода, молодой инженер Русин, и попросил выслушать его.

— Иван Егорович, — начал он, — не нужно нам строить новые цеха, мы и без этого в состоянии удвоить выпуск продукции!

— Как это так? — Грешным делом я подумал, уж не свихнулся ли человек.

— Очень просто. Мы можем всего достигнуть на существующих площадях, при условии, что перейдём на штамповку большинства деталей вместо их обработки на токарных и револьверных станках. — Русин раскрыл толстую тетрадь, заполненную расчётами и схемами, и протянул мне. — Я всё подсчитал и нашёл, что при штамповке4 освобождается более ста двадцати станков и на их месте легко размещается недостающее нам оборудование. Конечно, придётся опять перестроить цеха и организовать поток на новых принципах, но это уже детали!

Чем больше я углублялся в расчёты Русина, тем больше убеждался, что выводы его правильны. Переход на штамповку не только резко увеличивал общую производительность, но и давал большую экономию в расходе металла: мы ежедневно отгружали металлургическим заводам целые составы стружки. Я знал, что в стране большая нехватка в кузнечно-прессовом оборудовании. Тяжёлые прессы ценились на вес золота, да и никто из машиностроителей не перешёл ещё полностью на штамповку. Дадут ли нам нужное оборудование? Вот в чём заключался вопрос. Сама же идея Русина никаких сомнений не вызывала, — с нею согласились бы самые осторожные и консервативные специалисты.

По логике вещей, оборудование нам должны были дать: мы ведь освобождали государство от необходимости сооружать громадные здания, отказывались от металлорежущих станков и других наименований и, наконец, брали на себя обязательство в течение трёх лет окупить все расходы по расширению завода за счёт экономии металла.