Читать «Восстание индейцев» онлайн - страница 4

— Единственный дискурс, который я признаю и одобряю, — начала мисс Р. своим сухим скучным голосом, — это литания. Я нахожу, что наши кормчие и наставники, равно как рядовые граждане, должны в своих высказываниях ограничиваться тем, что может быть высказано без риска. Вот отчего, слыша слова «пьютер», «змея», «чай», «шерри номер 6», «салфеточка», «фенестрация», «корона» и «синий», когда их произносит кто-то из наших деятелей или обыкновенный юнец, я не испытываю разочарования. Их даже можно выписать столбиком, — подчеркнула мисс Р., - вот так:

пьютер

змея

чай

шерри номер 6

салфеточка

фенестрация

корона

синий.

У меня преимущественно цвета и жидкости, — говорит она, — однако вы могли бы дополнить мой список и чем-то другим, непорочный мой и бесценный, пушок чертополоховый, крошечка-малышечка, сокровище вы мое. Молодые, — все не успокоится мисс Р., - составляют самые отталкивающие комбинации, и это соответствует точно ими угаданной природе нашего общества. Есть еще такие, — заключает мисс Р., - которые выдумывают разные хитрости и кунштюки, но я предпочитаю слово, прямое слово, жесткое, как орех. И хотела бы заверить вас, что в таком слове эстетического богатства достаточно для всех и каждого, исключая круглых дураков.

Я насупленно молчу.

Огненные стрелы освещают мне дорогу к почте на Пэттон-плейс, где бойцы бригады Авраама Линкольна отправляют свои последние, мрачные письма, а также открытки и карманные календарики. Открываю письмо и обнаруживаю в конверте заточенный камень из тех, какие команчи используют для наконечников стрел, а также поглощенного этой игрушкой Франка Ведекинда с элегантной золотой цепочкой и напечатанное праздничное поздравление. Твоя сережка чуть не выбила мне стекла в очках, когда я нагнулся к тебе, желая дотронуться до мягкой отмершей ткани там, где прежде был закреплен слуховой аппарат. «Упаковать, это тоже упаковать!» — кричу я этим, которые с восстанием разбираются, но они, похоже, и слушать меня не хотят, все до них не доходит, что восстание-то взаправду, и наш запас питьевой воды подошел к концу, и деньги у нас не те, что были, совсем не те.

Мы подвели электропровода к мошонке пленного индейца. А я все сижу, и набираюсь все сильнее да сильнее, и все яснее да яснее чувствую, что влюблен. Когда мы пустили ток, он заговорил. Зовут его, оказывается, Густав Ашенбах. Родился он в городке Л., уездном городе, провинция Силезия. Его отец занимал видную должность в адвокатской корпорации, а предки все до единого были либо военные, либо функционеры-чиновники, либо из судейских… Знаете, невозможно приласкать девушку во второй раз или какой хотите раз так же, как в первый, — а ведь вам ужас до чего хочется взять ее за руку, подержать, еще что-нибудь такое же или там посмотреть на нее как-то по-особенному, в общем, хочется снова испытать что-то одному вам известное, мгновенье или, не знаю, состояние необыкновенное. Вот в Швеции ребятишки подняли радостный крик, хотя ну ничего мы не сделали такого замечательного, просто вылезли из автобуса, сгибаясь под тяжестью сумок с пивом и бутербродами с печеночным паштетом. Направились мы в старую церковь, уселись там, где прежде короли сиживали. Помню, еще органист там играл для практики. А рядом с церковью было кладбище, мы и туда сходили. Плита: «Здесь лежит Анна Педерсен, добрая женщина». Я на эту плиту положил гриб. Командующий бригадой уборщиков по переговорному устройству докладывает: свалка пришла в движение.