Читать «Московский процесс (Часть 2)» онлайн - страница 263

Что ж, на то вам и даны «трезвые умы», чтобы «прекрасно видеть»… Через несколько недель были и танки под окнами, перед которыми пришлось-таки «обнаруживать бесстрашие», но уже было поздно спасти страну от разрухи и хаоса. Этот раскаленный апрель, когда все было просто, черно-бело, все достижимо, будет вспоминать не одно поколение обнищавших, опустошенных людей, прячась по домам от банд мародеров. Мне же, как и тридцать лет назад, нечего сказать им, кроме:

я сделал все, что мог…

Глава седьмая

РАСПЛАТА

(Эпилог)

1. На Востоке

«Ах, какая разница? — говорили мне с досадой и на Востоке, и на Западе. — Главное, что коммунизм развалился, притом бескровно».

И опять, как всегда, получалось, что я какой-то вечно недовольный злопыхатель или даже опасный «экстремист». Никак мне не угодишь: вот уж и советского режима нет больше, и КПСС запрещена, и СССР распался — чего же еще надо? Скорее бы только забыть кошмар прошлого, стряхнуть его точно пыль и — вперед, к победе капитализма!

Не знаю, почему-то эта вот чисто фрейдистская потеря памяти (а с нею и совести) тревожит меня гораздо больше сугубо материальных последствий нынешнего кризиса. Жизнь начинается у них как бы с нуля, без сожаления, раскаяния или просто попытки переосмыслить пережитое. Все мы, независимо от наших прошлых дел, теперь одинаковы, все — пострадавшие, все — демократы. Порою доходит до курьезов: какой-то совершенно незнакомый человек, остановив меня на улице, радостно, без тени иронии, сообщал:

— Я сам двадцать лет работал в органах. А мой приятель был одним из тех, кто вывозил вас в Швейцарию. Он этим всю жизнь очень гордится.

И что мне было сказать, глядя в его радостное лицо, кроме как передать привет его приятелю?

В основном же это совсем не забавно, это пугает. И дело тут отнюдь не в нас, тех немногих, кто отказался быть соучастником зла, — мы-то вполне готовы простить виновных, но не должны прощать себя они сами. Это должно быть нужно им, а не нам, и коли такой потребности у них нет, то дело безнадежно. Как хотите, но не могу я поверить в способность человека заново родиться без боли и мучительной переоценки своих былых ценностей, тем более в такую возможность для целой страны, десятилетиями жившей в чудовищной лжи. Единственный известный нам пример такого возрождения — послевоенная Германия — вряд ли был бы успешным без осознания немцами своей национальной вины, а это осознание — без осуждения их преступлений всем человечеством. Да и во всей континентальной Европе, пережившей нацистскую оккупацию (а стало быть, и коллаборантство ее элиты), вряд ли восторжествовала бы демократия. Глядишь, через год-другой после освобождения и там к власти пришли бы именно бывшие коллаборанты (разумеется, под личиной «демократов» и путем совершенно демократических выборов), как теперь это происходит и в Польше, и в Венгрии, и в Болгарии, и даже в Литве.