Читать «Муссолини» онлайн - страница 103

С севера в Рим прибыли еще колонны фашистов. Теперь их число доходило до пятидесяти тысяч. Большинство населения их приветствовало, особенно охранявшие столицу войска. Грэм неоднократно повторяет в своих донесениях, что они необычайно дисциплинированны и прекрасно себя ведут. «Учитывая то, что итальянская раса весьма темпераментна и не приемлет дисциплины, — писал он Керзону, — порядок и дисциплина, которые демонстрируют фашисты, просто замечательны». Его не особенно тревожат рассказы о том, что некоторые фашисты врывались в рабочие кварталы Трионфале и Сан-Лоренсо, причем были обстреляны коммунистами и сами убили двух коммунистов, а также сожгли помещения Коммунистической и Социалистической партий. Грэм восхваляет фашистов за их отличную дисциплину и выучку, когда они прошли парадом мимо Квиринала 31 октября, демонстрируя свою преданность королю. Король стоял на балконе вместе с генералом Диацем и принимал их приветствия.

Оттуда они промаршировали на железнодорожный вокзал. Муссолини был полон решимости продемонстрировать окончательное доказательство фашистской дисциплины, выведя их из Рима до того, как они вызовут раздражение жителей. Его правительство обеспечило нужное количество поездов и с умелой помощью железнодорожных служащих в течение трех дней отправило более пятидесяти тысяч фашистов по домам.

Муссолини остался в Риме в качестве премьер-министра. В его кабинете было всего лишь три фашиста, а в Палате депутатов — только 38 членов фашистской партии, но самое главное — король, армия и большинство итальянцев были за него. «Муссолини является полным хозяином положения, — писал 31 октября Грэм Керзону, — и обладает возможностями, которыми не пользовался до него ни один итальянский премьер-министр».

Глава 16

ПРЕМЬЕР-МИНИСТР

Муссолини захватил власть, умело сочетая роли ответственного консервативного политика и революционного вождя. Он дистанцировался от насильственных действий своих сторонников, не теряя при этом их поддержки. Когда его чернорубашечники шли походом на Феррару, Болонью и Равенну, он оставался в Милане. Когда они маршировали на Милан, он находился в Риме, а когда на Рим — в Милане. Но в глазах всех марширующих чернорубашечников он был их Дуче, которому они были бесконечно преданы. Для Анжелики Балабановой отсутствие Муссолини вблизи сцен действия его последователей служило доказательством его трусости. Социалисты и другие его критики смеялись, что он «маршировал» на Рим в железнодорожном вагоне. Однако и его консервативные союзники, и фашистские соратники предпочитали именно такое поведение.

1 ноября, на второй день своего премьерства, Муссолини беседовал с британским послом. За два месяца до этого Грэм называл его «способным, но загадочным лидером, бывшим коммунистом Муссолини». Он относился к Муссолини подозрительно из-за некоторых его критических статей в «Иль пополо д'Италия» по поводу британской политики, а также из-за любимой Дуче наполеоновской позы: стойка с рукойчерез грудь, заложенной под лацкан пиджака, и никогда не улыбающееся лицо, на котором словно навек застыло выражение свирепой мрачности. Однако после разговора с Муссолини у Грэма сложилось о нем совсем другое впечатление. Муссолини держался дружелюбно, говорил медленно, «с большим достоинством». Он сказал Грэму, что хочет развития дружеских отношений с Британией. «Его международная политика будет националистической в хорошем смысле этого слова; первейшей его заботой будет соблюдение итальянских интересов, как, несомненно, главной моей заботой должно являться соблюдение интересов британских». Грэм был приятно удивлен позицией Муссолини.