Читать «Женщина-ловушка» онлайн - страница 48
Марина Серова
* * *
Раскрыв настежь дверь, Валентинский встретил меня стихами.
Когда-то в одну из наших предыдущих встреч мне довелось заслужить особое расположение Виктора Ивановича. Великий тарасовский изобретатель обнаружил во мне родственную душу и удостоил меня предложением руки и сердца. Получив деликатный отказ, он, видимо, в глубине души остался уверен, что рано или поздно я одумаюсь и скажу наконец «да».
– Пушкин? – улыбаясь, спросила я.
– Великий поэт! Входите, мой ангел, потолкуем.
Я втиснулась в узенькую прихожую, где для двоих просто не было места.
– Раздевайтесь, душечка, – засуетился хозяин, каким-то чудом умудряясь подхватить мою куртку.
Валентинский провел меня в гостиную, которая служила ему спальней, кабинетом и лабораторией, а по совести говоря, напоминала большую свалку.
Рабочий стол прижался к самому окну. Заваленный папками, журналами, проводами и микросхемами, он находился на одном уровне с широким подоконником, где также валялись книги, чертежи, железки, измерительные приборы, рабочие инструменты и прочий нужный хлам. Со стульями было еще хуже – они играли роль бельевого шкафа и до потолка были завалены одеждой. Валентинский взмахнул в воздухе покрывалом, накинул его на диван, приготовив таким образом аэродром для моего приземления.
– Давайте-ка, Танюша, я угощу вас чайком, – потирая ладони, предложил Виктор Иванович. – Как думаете, не помешает?
– Не помешает, – ответила я, чтобы не обидеть старика, и последовала за ним на кухню. Там отыскала чистое блюдо и выложила фрукты.
– Это лишнее, душенька. Зачем же тратиться?
В веселых глазах Валентинского заиграли плутоватые огоньки:
– А ведь у меня тоже есть для вас, Танечка, подарок. Давно я его приготовил, да все никак не отдам. Дозвониться, знаете ли, не мог. Теперь вижу, вы в теплых краях побывали? Очень хорошо, чудесно...
– Что за подарок? Неужели один из шедевров вашего изобретения? – мне уже не сиделось на месте.
Валентинский заулыбался:
– Терпение, душенька, терпение. Скоро я вам его покажу.
Он разлил по чашкам чай, поставил на стол сахарницу и, смачно причмокивая, принялся хлебать кипяток.