Читать «Тото» онлайн - страница 3

— Вот сумасшедший! — произнесла она своим голоском, напоминавшим порою звук мандолины.

Потом они часто приходили сюда, играли и катались на сене.

В одно ноябрьское воскресенье, около полудня, они стояли под сводами Сан-Рокко. В прозрачно голубом небе сияло солнце, заливая дома неярким нежным светом. В пронизанном этим светом воздухе плыл праздничный звон колоколов. С более отдаленных улиц города, словно жужжание из огромного улья, доносился неясный шум. Они были одни: с одной стороны — пустынная улица Гатто, с другой — вспаханные поля. Тото смотрел на цветущий плющ, свисавший из щели в красной кирпичной стене.

— Вот и зима наступает, — задумчиво сказала Нинни, взглянув на свои босые ноги и выцветшие лохмотья. — Пойдет снег, все кругом побелеет. Нам же негде погреться… А что, мама у тебя умерла?

Немой опустил голову, но тотчас же быстро поднял ее: блестящие глазки его уставились в дальний горизонт.

— Не умерла? Ждет тебя?

Тото утвердительно кивнул. Потом он стал делать и другие знаки, как бы говоря: «Пойдем в мой дом, он там, под горой; там будет и огонь, и молоко, и хлеб…»

Они шли и шли, останавливались на хуторах и в деревнях. Нередко голодали, нередко спали под открытым небом, под телегой, у дверей конюшни. Нинни страдала: лицо ее покрылось мертвенной бледностью, глаза потускнели, губы посинели, распухшие ножки были все в ссадинах. Глядя на нее, Тото содрогался от жалости. Чтобы ей было теплее, он даже снял с себя дырявую куртку и большую часть пути нес девочку на руках.

Как-то вечером они прошли уже больше мили, а жилья все не попадалось. На земле лежал снег толщиной в ладонь, северный ветер кружил снежные хлопья. У Нинни зубы стучали от лихорадки и стужи, она скорчилась на руках у Тото, как змейка. Ее сдавленные вздохи, казавшиеся предсмертным хрипом, острыми ножами вонзались в грудь бедного Тото.

Но он все шел и шел, чувствуя, как сердечко Нинни бьется у самого его сердца… Потом он перестал ощущать это биение. Маленькие ручки, обвившиеся вокруг его шеи, окоченели и затвердели, как сталь, головка свесилась набок. Он издал такой отчаянный вопль, словно в груди его что-то оборвалось. Потом еще крепче сжал в объятиях безжизненное тельце девочки и продолжал все идти и идти вперед по глубокой ложбине сквозь кружащиеся снежные хлопья, сквозь воющий ветер, неистово, неутомимо, словно голодный волк. Он шел и шел, пока не закоченели его мышцы, пока в жилах не застыла кровь. Тогда он упал ничком, все еще прижимая к груди трупик девочки. И обоих занесло снегом.