Читать «Белые птицы детства» онлайн - страница 75
Вячеслав Викторович Сукачев
— Что-о, — перебивает Вера, — как это они едут?
— Ну, там такая полоска, тоже чёрная и гладкая, за неё надо держаться...
Серёжа, сбиваясь и подыскивая подходящие слова, рассказывает Вере о Москве, и когда он доходит до самого, как казалось ему, главного места, сестра вдруг останавливается, пристально смотрит на него и тихо спрашивает:
— А в Мавзолее ты был?
Серёжа сникает и опускает голову:
— Не-ет, мы не успели...
— Тогда не хвались. А Валька Никулина была. Её в Артек как отличницу отправили и в Мавзолей водили. Она рассказывает... Знаешь, как она рассказывает...
— Вера, Серёжа, — окликает отец, — пора ехать.
— Ладно, я тебе потом расскажу, — обещает Вера, а Серёжа начинает тихо ненавидеть эту Вальку Никулину, которая всегда ходит в чистой коричневой форме.
И никто: ни дедушка, ни отец, ни Вера — почему-то не говорят о матери. Серёжа, с удивлением обнаружив это, тут же сообщает:
— А мама тоже скоро приедет.
— Да, — словно бы только теперь вспомнил отец, — всем вам большой привет от неё и гостинцы. Дома посмотрим... Врачи говорят, что через неделю-другую она будет совершенно здорова.
— Понятно, — как-то глухо, не размыкая губ, отвечает дед и идёт отвязывать Стрелку.
2
Досыта наговорившись с сестрой, Серёжа убежал вперёд и теперь бойко шагал по дороге между тёмными от старости елями. Верный, стосковавшийся по воле и опасностям, то и дело пропадал в тайге, отчаянно облаивая каждую встречную птаху. Всё здесь было знакомо и привычно Серёже, словно никогда не уезжал он в Крым, не катался в метро и не собирал яблоки в большом и пёстром саду. Огромные деревья, покрытые мхом и лишайниками, розовые кисти лимонника, белые зонтики маньчжурской аралии в самых густых таёжных зарослях, серебристые паутинки на кустах и еловых лапах тихо и радостно встречают Серёжу, удивлённо цепляя его теми ветками, под которыми он ещё совсем недавно легко и свободно проходил. В одном месте прямо с дороги поднялась большая стая рябчиков, и Серёжа не удержался, побежал за тяжелыми от ягод птицами, лениво и неохотно потянувшими от него в глубь тайги. Серёжа посвистал им вслед, и тут же из-за деревьев показалась рыжая голова Верного.
— Верный! — звонко крикнул Серёжа. — Взять!
И пёс, ничего не поняв, но уловив в голосе молодого хозяина восторг и азарт, высоко выпрыгивая из травы, понёсся сам не зная куда и зачем.
И вновь по обе стороны от дороги стеной стоят высокие деревья. Прядями свисает с них мох-бородач, а под ногами у Серёжи мягко пружинит густой ковёр из хвои и папоротника. Тишина и покой затаились в зелёном сумраке леса, лишь изредка тонко и коротко пискнет синица, мелькнёт рыжим пламенем хвост кукши да заставит невольно вздрогнуть неожиданный хохот дятла. И вспоминает Серёжа, как очень и очень давно шли они с Васькой Хрущёвым по такому лесу и неожиданно увидели бурундука, полосатым столбиком вставшего у них на пути. И то, как он хотел поймать быстрого зверька, и как проворно взбежал бурундук на вершину дерева, сейчас показалось Серёже смешным. Но главное, о чём думал всё время Серёжа, — это встреча с ребятами. Он уже не один раз представлял, как произойдёт эта встреча, что скажут ему ребята и что скажет он им. Конечно, надо будет держаться степенно и независимо, думал Серёжа, ведь это он, а не они, побывал в Москве, катался в метро и нашёл самую настоящую бочку с керосином...