Читать «Ведь я еще жива» онлайн - страница 159
Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе
Бизнес они начинали вместе, вместе и богатели: Егор получал нужные кредиты и подписи, Павел вел дела. Но постепенно жизнь начала их разводить: Фролов бросил якорь в бизнесе, который шел очень бойко, принося отличные доходы; Крикалова же уводили все новые двери, распахивающиеся от взмаха его длинных ресниц. Встречаться они стали реже – Паша уже не нуждался в пробивной силе Егорки, но дружбы с ним не терял: вдруг пригодится?
Крикалов шел все выше, уже на телевидении мелькал, уже в политику всунулся, уже ко многим серьезным кормушкам подобрался. Разбогател пуще Пашкиного, раздобрел, стал вести богемный образ жизни, почитая себя звездой. Фролов начал беспокоиться: Егорка потихоньку ускользал из его рук. Не нарочно, нет, просто при его образе жизни звезды у него все меньше оставалось времени для лучшего друга.
Но однажды случилось событие, которое их снова сблизило.
…Егор позвонил ему поздним вечером в полной панике. Позвонил из Швейцарии и кричал в телефон громко: «Спаси, Паша, спаси, ты мой единственный друг!!!»
С трудом врубившись, где и кого нужно спасать, Фролов выехал на московскую квартиру Крикалова, где застал его сына, бившегося в истерике, и труп еще одного молодого человека на полу.
История была проста и неприглядна. Федя Крикалов, студент-второкурсник, готовился к трудному экзамену. Поскольку учился он плохо, занятия прогуливал, то Егору надоело платить взятки за его приличные отметки. Егор себя мыслил крупным политиком и звездой, а сын его позорил. «Если не сдашь сессию, то следующий курс я тебе оплачивать не буду!» – пригрозил он потомку.
Федя принял угрозу отца всерьез и договорился с одним «ботаником» с курса, что тот его подтянет к сессии. Обещал щедро заплатить – Ботаник учился на бюджетном отделении и бедствовал.
Может, потому, что младший Крикалов унаследовал от отца «разрушенные мостики», но он своего репетитора ненавидел. За то, что тот учился играючи. За то, что в его голосе иногда проскальзывало удивленное раздражение, когда Федя никак не мог понять его объяснений. Крикалов-сын с детства привык жить в определенном почтении к себе, а то и заискивании, – что обеспечивалось социальным статусом его отца, – и презрения снести не мог. Тем более что понимал: ум и знания деньгам неподвластны. Не купишь.
Затаив злобу против Ботаника, Федя Крикалов решил над ним жестоко подшутить. Выждав, когда отец уедет в очередной вояж, а мать ухлестнет на моря (долго ждать не пришлось, заметим!), он приступил к осуществлению своего замысла. Встретившись, как обычно, вечером с Ботаником в своей квартире, он усердно прослушал лекцию. А затем предложил развлечься. «Сейчас придут к нам две отличные девчонки, – сказал он, – посидим».
Он не то чтобы знал, но интуитивно чувствовал, что у Ботаника, отличника и умника, с женским полом проблемы, – Федя не удивился бы, если б оказалось, что в свои двадцать он еще девственник. И по тому, как покраснел Ботаник, Крикалов-младший понял, что попал в точку.
Сначала Ботаник отказывался, порывался уйти. Но Федя унаследовал от отца не только «разрушенные мостики», но еще ямочки на щеках вкупе со сладчайшей и искреннейшей улыбкой. Ботаник остался, с замиранием сердца ожидая прихода девочек, и Федя предложил для храбрости выпить.