Читать «Девушки по вызову» онлайн - страница 27

Соловьев радовался, что настоял на малом количестве участников, которые могли уместиться за одним столом, лицом к лицу. Альтернативой были бы ряды кресел и кафедра. Выступающий с кафедры превращается в лектора, слушатели воспринимают его, скорее, как актера. То ли дело — люди за одним столом: они обращаются непосредственно друг к другу, смотрят друг другу в глаза. Ключевая разница!

Два кресла остались незанятыми. Советский генетик Виноградов прислал телеграмму, в которой говорилось о непредвиденных обстоятельствах, помешавших его участию в симпозиуме. Такая формулировка обычно означала, что власти в последний момент запретили персонажу выезд; пустые кресла, в которых должна была бы восседать советская делегация, превратилась в неотъемлемую черту всякого международного симпозиума. Второе пустое кресло должен был занимать Бруно Калецки, прошлогодний нобелевский лауреат: он сообщил телеграммой, что у него возникли срочные дела и что он появится на симпозиуме следующим утром. Подобные неприятности тоже были привычны для “девушек по вызову”: кто-нибудь обязательно опаздывал, кто-нибудь не мог пробыть на симпозиуме до конца, кто-нибудь приезжал всего на один день, чтобы зачитать доклад, забрать гонорар и удрать. Желая это предотвратить, Николай настоял, чтобы приглашенные на “Принципы выживания” либо отсидели весь срок, либо вообще не появлялись. Что касается Калецки, то его опоздание, судя по всему, было вызвано одним — желанием произвести впечатление, продемонстрировать свою важность и крайнюю занятость. То и другое соответствовало истине, однако лауреат был к тому же неизлечимым позером и постоянно занимался тем, что преувеличивал свою роль.

Николай был готов открыть заседание, но сперва позволил пробить девять раз часам на церкви и отзвенеть церковным колоколам. Колокола были старые, большие и звучные, деревня по праву ими гордилась.

Пока в двухстах ярдах раздавался колокольный звон, беседовать было затруднительно. Мисс Кейри надела наушники и увлеченно записывала на пленку монотонные удары.

— Счастливое предзнаменование, — сказал Уиндхем с улыбкой, превратившей его физиономию в коллекцию ямочек. — Вы согласны, Тони?

— Моя любимая поп-музыка, — отозвался монах. Дождавшись тишины, Соловьев поднялся с места.

— Объявляю конференцию открытой. — Исподлобья, с воинственным выражением лица, он оглядел собравшихся. — Позволю себе пренебречь церемониальным пустословием и сразу перейти к вступительному сообщению. Оно займет двадцать минут.