Читать «Полуночный маскарад» онлайн - страница 55

— Она такой и не была, — тихо сказал Ройс. — Ты увидел приятное личико и влюбился, сразу решив связать себя узами брака. И не заявляй, что это не так. Я собственными глазами видел, что ради нее ты был готов на все.

Доминик неловко заерзал в кресле. Правда, прозвучавшая в словах Ройса, была ему слишком неприятна. Он действительно был на грани того, чтобы по-настоящему глубоко влюбиться в Дебору Латимер в Лондоне, намеревался сделать ей предложение… Но Джулиус все расстроил.

Репутация этого человека в Лондоне была дурной. Очень многие двери в высшем свете были закрыты для него и для его сестры, хотя Латимеры являлись дальними обедневшими родственниками известного аристократического семейства. Большинство членов светского общества ничего не имели против мисс Латимер — робкой, приятной молодой леди, но ее брат, Джулиус…

Помимо того, что Латимер был готов продать подороже свою сестру, существовало нечто еще более неприятное, связанное с его именем. Доминик очень хорошо помнил скандал по поводу того, что Латимер убил на дуэли молодого человека, селянина, зеленого мальчишку, сумевшего распознать в Латимере опытного и нечистого на руку игрока. Ходили также слухи о нищенке, погибшей под колесами экипажа этого человека…

Доминик задумчиво уставился в темноту. С первого взгляда он невзлюбил Джулиуса; между ними сразу возникла некая завеса враждебности. О, конечно, они были вежливы друг с другом, но держались на расстоянии, как осторожные коты, всегда готовые к прыжку… В конце концов Латимер прожужжал сестре все уши, наговаривая ей грязную ложь о Слэйде. Доминик быстро понял, почему Дебора внезапно отвергла его, но предпринять что-либо было уже поздно: правда и ложь в нем переплелись так, что распутать их было невозможно. И он решил, что единственный выход для него — вызвать Латимера на дуэль. Когда они встретились, ярость застилала глаза Слэйда; впервые в жизни Доминик дал свободу своим чувствам. Поэтому его выстрел пробил Латимеру руку, а не сердце.

Нарушив молчание, Доминик внезапно сказал:

— Я не должен был упустить эту сволочь! Ройс не мог не согласиться с другом:

— Если бы еще не нанятые им подонки, которые избили тебя.

Доминик поморщился. Этот инцидент доставил ему не только физическую боль, — ее бы он стерпел, — но и оскорбил его гордость. Он не мог забыть о том, что, если бы его друзья не оказались поблизости, дружки Латимера просто убили бы его. А вслух он сказал:

— Это жжет меня до сих пор. Я знаю, что это его работа, но не могу доказать, и поэтому бессилен что-либо сделать.

— Каково же мне встречаться с ним в гостиной матери, — сказал Ройс. — Все, что я могу, — это вежливо здороваться с ним. Я пытался осторожно предупредить отца, что ему следует отказать от дома, но мне нечего сказать ему, кроме того, что в Лондоне у него дурная репутация, а то, что он известен как повеса, только придает ему импозантность, и мое нежелание иметь что-либо общее с этим человеком воспринимается как ревность. Наши соотечественники спят и видят в нем настоящего английского джентльмена. Они верят каждому слову этого подонка и считают его арбитром в спорах о моде и манерах. То, что он якобы сочувствует нам в этой дурацкой войне с Англией, укрепляет его репутацию. А что касается дам, они просто обожают Латимера.