Читать «Любовь и Тьма» онлайн

ИСАБЕЛЬ АЛЬЕНДЕ

Любовь и Тьма

Это история о женщине и мужчине: они глубоко любили друг друга. И эта любовь помогла им избежать пошлости повседневной жизни. Эту историю я бережно сохраняла в памяти от разрушающего действия времени и только теперь, в безмолвии ночей Северной Америки, могу наконец ее рассказать. Я делаю это ради них и ради тех, кто поведал мне о своей жизни, говоря: возьми и напиши, чтобы все это не развеял ветер.

Часть I НОВАЯ ВЕСНА

Только любовь с ее мудростью делает нас такими неумудренными…

Виолета Парра

Тепло первого солнечного дня превратило в пар накопленную в земле за зимние месяцы влагу и согрело хрупкие кости стариков, теперь они могли прогуливаться по специальным ортопедическим тропинкам сада. Лишь меланхолик по-прежнему оставался в постели: бесполезно было выводить его на свежий воздух, ибо глаза его видели только собственные ночные кошмары, а уши были глухи к птичьему щебету. Актриса Хосефина Бианки в длинном шелковом платье — она, видимо, играла в нем в пьесах Чехова, — с раскрытым зонтиком для защиты похожей на потрескавшийся фарфор кожи медленно шла меж клумб, которые вскоре покроются цветами и шмелями.

— Бедные мальчики, — улыбнулась восьмидесятилетняя женщина, уловив слабое подрагивание незабудок, что позволило ей догадаться, будто тут присутствуют ее обожатели — те, кто безымянно любят ее и прячутся среди зелени растений, чтобы следить за каждым ее шагом.

Опираясь на алюминиевую ограду, чтобы помочь своим ватным ногам, Полковнику удалось передвинуться на несколько сантиметров.

Его грудь украшали изготовленные Ирэне картонные и жестяные медали: именно так он собирался отметить приход новой весны и отсалютовать национальному флагу — это следует делать каждое утро. Когда же состояние его легких позволяло, он зычным голосом отдавал распоряжения войскам, а напуганным прадедушкам и прабабушкам приказывал удалиться с Марсова поля, иначе бравые пехотинцы могут растоптать их своими блестящими сапогами при прохождении парадным шагом. Как невидимый ястреб, над телефонным проводом реяло знамя, а его солдаты вытянулись перед ним неподвижным строем и смотрели прямо перед собой; били барабаны, мужественные голоса выводили мелодию священного гимна — но слышал ее лишь он один. Его оторвала от дела одетая в полевую форму санитарка, немногословная и незаметная, какими бывают обычно подобного рода женщины; в руках у нее была салфетка — она вытерла вытекшую из его рта слюну, уже пропитавшую рубашку. Полковник хотел было представить ее к награде или повысить в звании, но сиделка предупредила его, что если он наделает в штаны, то получит по заднице: ей уже до чертиков надоело вычищать сухие какашки, — потом развернулась и ушла, оставив его в дураках наедине со своими намерениями. Интересно, о ком говорила эта дура? — задался вопросом Полковник и тут же заключил: вне всякого сомнения, речь шла о самой богатой вдове королевства В лагере только она ходила под себя: огнестрельное ранение уничтожило ее пищеварительную систему и навсегда приковало ее к инвалидной коляске, но это ни у кого не вызывало жалости. При всяком удобном случае у нее крали заколки и пояса: мир кишмя кишит жуликами и мошенниками!