Читать «Екатерина Великая (Том 2)» онлайн - страница 42

На стул взобрался краснощёкий мужчина, круглолицый, с ямочками на щеках, одетый в новый, с иголочки кафтан и серый камзол. Его кружевное белоснежное жабо издавало аромат модных духов «Киннамона». Он читал стихи, несколько отставив руку с листом, глаза его насмешливо щурились:

НАСТАВЛЕНИЕ МОЛОДОМУ СУЕТОНУ, ВСТУПАЮЩЕМУ В СВЕТТы должен стыд изгнать, учение оставить,Бесстыдство вместо них с невежеством восставить.Себя ты внутренне всех лучше почитай,Не слушай никого, один лишь всё болтай;Суди о всех вещах, хоть ничего не знаешь, —Ты сим почтение себе приобретаешь.Богатым кланяйся, на бедных не гляди;Перед чиновными ты подло унижайся,Над нищими гордись, а часто и ругайся,Подвластными тебе не очень дорожи,Иль изредка ты им вид милости кажи.Крестьян ты, разорив, продай иль заложиИ, деньги взяв за них, на карту положи.Ещё ж знать всякому потребно офицеру —Оспорить в полчаса и опорочить веру.Всё делай тленным, всё ты делай бесконечным,Сей мир ты признавай то временным, то вечным;То телом иногда ты душу называй,То духа имя ей из милости давай.Похвально, если ты обиды не прощаешь.Бесчестен будучи, честь шпагой защищаешь.Ты смело без вины соперника рази,За грубые слова и друга в грудь пронзи.Ешь, пей и веселись, во все вдавайся страсти,Над добродетелью победу одержи,На совесть, здравый ум оковы наложи.Низвергнув сих врагов, своей последуй воле —Сим можешь ото всех ты отличить себя.Какое счастье, честь и слава для тебя!

Он кончил читать. Наступившую тишину прервали аплодисменты, крики, шум отодвигаемых стульев.

– Браво, Денис Иванович, ты, право, превзошёл самого себя, – сказал высокий молодой офицер с резкими, выразительными чертами лица. – Придворные модники не очень будут рады твоему произведению! Я предлагаю, господа, выпить за нашего Буало…

Зазвенели бокалы, все окружили улыбающегося Фонвизина.

В последней комнате за большой конторкой сидел хозяин – Николай Иванович Новиков, крупный человек с большим носом и выразительными чёрными глазами, и разговаривал с посетителем, по-видимому, купцом. Купец, великан, стриженный под скобку, с окладистой седой бородой, полузакрыв глаза и сложив на животе руки, слушал хозяина.

– Надо понять, Афанасий Захарович, – говорил Новиков, – что просвещение может быть токмо результатом распространения книг. А книги распространяются лишь частным и общественным иждивением. К тому же сие есть весьма выгодный вид торговли. Возьмём Германию…

Купец приоткрыл глаза.

– Николай Иванович, то в Германии, а то у нас. У нас на всю Москву две лавки, и те больше торгуют французскими книгами да аглицкими картинами. А из русских ну продадут за несколько дней «Четьи-Минеи» или, скажем, «Зерцало юности». У нас книжки-то читают больше господа, так они любят, чтобы французские книжки были с картинками, насчёт любви или разного таланта…

Новиков беспокойно задвигался на стуле.

– Ошибаешься, Афанасий Захарович, сие только кажется… Возьми «Московские ведомости» и «Прибавления» к ним, шесть тысяч экземпляров печатаем, и виданное ли дело! – Он любовно взял небольшую книжку и нежно погладил обложку с орнаментом. – Вот, гляди, это значит тридцать – сорок тысяч читателей сию книжку приобрести желают. А почему? Потому что тянутся к свету люди среднего класса. Теперь представим себе, что ты на каждой книжке заработаешь токмо по две копейки. Вот тебе сто двадцать рублей серебром на одной книжке, ну, а ежели мы тебе сотни таких книжек дадим, что тогда?..