Читать «Я вижу солнце» онлайн - страница 73
Нодар Думбадзе
– Отдай сейчас же! – Тетя засунула руку в мой карман и протянула немцу полную пригоршню табака. – На, бери! Бери!
Руки у немца были заняты, поэтому тетя сама насыпала ему в карман мой табак, потом легонько подтолкнула его и сказала с улыбкой:
– Иди теперь, немец, иди!
– О, фрау, данке зеер, данке шён!
– Иди, иди, немец!
Я смотрел, вытаращив глаза, на смеявшуюся тетю и не мог понять, что с ней происходит.
– Данке, фрау! – еще раз поблагодарил немец и стал пятиться к калитке.
– Не за что!
Тетя обняла меня, крепко прижала к груди и вдруг разрыдалась. Перепуганный немец поспешно вышел со двора.
– Что с тобой, тетя? Почему ты плачешь? – спросил я еще более испуганно.
– Ничего, Сосойя, ничего! Посмотри на него! – И она показала на удалявшегося немца.
– Ну и что?
Тетя опять заплакала, потом засмеялась, снова заплакала.
– Видишь? Видишь, Сосойя? Видишь?!
Каждый, кто взглянул бы сейчас на тетю, принял бы ее за сумасшедшую. Но мне никогда еще не приходилось видеть на лице моей тети столько радости и счастья!
Ночь. Я лежу в своей постели и мечтаю о приятном сне. Я люблю сны; спящий человек, не видящий снов, все равно что покойник. Я считаю так: днем, когда мы ходим, разговариваем, спорим, – мы живем. Ночью, когда мы спим и не чувствуем ничего, – мы мертвы. Следовательно, тот, кто не видит снов, половину своей жизни проводит зря, в состоянии покойника. Я же все свои шестнадцать лет прожил сполна, потому что за редким исключением каждую ночь вижу сны. Во сне, как и днем, я хожу, разговариваю, смеюсь, плачу. Во сне, как и днем, мне бывает холодно и жарко, весело и скучно, радостно и грустно. Вот потому и хочется мне увидеть приятный, хороший сон. Я каждый раз перед сном разговариваю с тетей для того, чтобы продолжить этот разговор во сне. Тетя никогда не делится со мной мыслями до конца, а во сне она всегда откровенна, во сне она ласкает, целует, наставляет меня, говорит, что нет у нее на свете никого дороже меня… Вот и сейчас мне хочется поговорить с тетей, но что-то сдерживает меня. После сегодняшнего события я растерян, смущен. Потому и лежу я молча и мечтаю о приятном сне…
– Сосойя!
– Да, тетя?
– Спишь?
– Нет, тетя, какой там сон!
– Видел того немца?
– Лучше бы мне не видеть проклятого! – проворчал я, и опять под ложечкой у меня засосало.
– Конец войне, Сосойя, конец! – Тетя присела в постели.
– Кто это сказал?!
– Конец войне, Сосойя!.. Раз мы дожили до того дня, когда немецкий солдат пришел к нам и попросил кусок хлеба, – значит, войне конец! Понимаешь?
Я не ответил.
– Ты не обижайся на меня, Сосойя… Я была готова отдать ему весь дом, не то что мчади…
– Я тоже, тетя…
– Прости меня, Сосойя…
– Что ты, тетя!
– Подумай, Сосойя, что это значит! Немецкий солдат попросил у нас хлеба!
– Да, тетя!
Тетя помолчала, потом очень ласково спросила:
– Сосойя, ты голоден?
– Нет, тетя, ничуть! Мне совсем не хочется есть!
– И мне тоже…
– Ну тогда заснем, тетя…
…Сон не шел… Пропели первые петухи… Я встал, подкрался к тетиной кровати. Она спала и улыбалась во сне. Тете снился приятный сон.
