Читать «Анелька» онлайн - страница 78

Заяц и его жена видели, что девочка худеет чуть не с каждым днем. Лицо ее было бело как мел, а иногда принимало болезненно-желтый оттенок, пальцы стали почти прозрачными, в губах не было ни кровинки. Но по временам щеки ее пылали жарким румянцем, глаза из голубых становились темно-синими, а губы пунцовыми. В такие часы Анелька бывала весела, говорлива, охотно бегала, хваталась за всякую работу.

Ягна думала, что это признаки здоровья, но Зайца этот лихорадочный румянец и возбуждение тревожили больше, чем обычная бледность Анельки.

Юзек часто вспоминал мать, сердился, что она не едет, плакал. Анелька старалась чем-нибудь отвлечь его, никогда при нем не говорила о матери. И только один раз, поздно вечером, когда Ягна, управившись со всей работой по хозяйству, сидела на пороге дома, бормоча молитву, Анелька, сев рядом, положила голову к ней на колени и тихо заплакала.

Прошла неделя, а ни матери, ни вестей от нее не было. Даже Шмуль не появлялся.

Анелька, насколько хватало сил, делала всякую домашнюю работу, отчасти из желания помочь хозяевам, отчасти — чтобы убить время. Она растапливала печь и варила в двух горшках обед на всех (чаще всего картошку и кашу), носила воду из колодца, задавала корм волам, коровам и курам. Она даже пыталась стирать белье, свое и Юзека, хотя это ей было труднее всего и плохо удавалось. Напрасно Ягна запрещала ей делать то, что ее утомляло. Бросив одну работу, Анелька хваталась за другую с упорством, которого ничто не могло победить.

Но бывали дни, когда она не только работать, а и ходить не могла. Тогда она лежала на топчане и читала присланную матерью книжку или, закрыв глаза, мечтала.

В ней теперь трудно было узнать прежнюю Анельку, веселую и счастливую. Она пожелтела, исхудала. Волосы ей трудно было расчесывать сломанным гребнем, и они были всегда растрепаны. Единственное платьице, когда-то розовое, совсем вылиняло. Чулки, присланные тетушкой Анной, были ей велики, башмаки износились. У этой все еще красивой девочки был такой изнуренный и жалкий вид, что даже ее отец заплакал бы, если бы увидел ее теперь.

Чем больше убывали ее физические силы, тем лихорадочнее кипели в ней всё новые мысли и чувства. Воображение рисовало ей многое такое, о чем ей никто никогда не говорил, она слышала музыку и какие-то голоса. Ей открывался новый, иной мир — может быть, то небо, о котором она все чаще думала.

Не раз хотелось ей рассказать кому-нибудь о своих видениях, но мешала застенчивость. А между тем по временам она чувствовала, что напор невысказанных чувств разорвет ей сердце. Это особенно стало тяготить ее с тех пор, как она прочла стихи в книжке, привезенной Шмулем.

Однажды тоска мучила ее больше, чем всегда; она ничего не могла делать, дома не сиделось, тянуло на волю. Она побежала на один из холмиков, кольцом окружавших лощину, где стоял хутор. Здесь она посидела, жадно вглядываясь и вслушиваясь во все вокруг, — и начала писать.

Это были первые стихи, сочиненные Анелькой. Вот что она написала: