Читать «Анелька» онлайн - страница 36
Болеслав Прус
— Нет, вы погодите, кум, послушайте, — затараторила женщина, видимо стремившаяся походить на «городских». — Когда мой Юзик еще учился в школе, приезжает он раз домой, и, как только стал на пороге, я к нему прямо от горшков кинулась. Хочу обнять, а он, золото мое, как от меня шарахнется! «Не видите, что ли, мама, что на мне чистенький мундир?» — «Вижу, сынок». — «Ну, так не надо за него грязными руками хвататься, а не то он ни к черту не будет годиться!» Я ему говорю: «Так скинь мундир, сынок, чтобы я могла тебя обнять». А он: «Да у меня, матуля, и рубашка хорошая, вы ее запачкаете…»
— Ох, задала бы я своему, если бы он мне такое ляпнул! Показала бы ему мундир! Кровью он бы у меня умылся! — воскликнула женщина с рюмкой в руке.
— Ну, и что же вы, кума? — осведомилась другая, косоглазая.
— Вот слушайте, сейчас вам все расскажу. Говорю я, значит, Юзику: «Ладно, сынок, я сейчас умоюсь». А он достает из сумки, что висела у него через плечо, мыло в серебряной бумажке и подает мне. Верите ли, когда умылась я этим мылом, от меня так пахло, что даже перед людьми совестно было…
Бабы слушали, качая головами, и одна отозвалась:
— Видно, зря ты хлопца посылала в школу! Иной панский ребенок и батраку не всегда скажет такое, как твой Юзик матери отрезал.
— Что правда, то правда! Не стоит их в школу посылать! — поддержали ее другие бабы.
— Да вы погодите, кума, послушайте! — возразила рассказчица. — Будь у меня другой сын, я бы его не посылала, но Юзик… Ого! Ходили мы с ним как-то в плебанию, и его преподобие дал ему книжку, где по-латыни напечатано, — так читал он по ней без запинки и его преподобию потом все объяснил, что и как там написано. Ксендз даже ахнул и говорит: «Если бы я в молодые годы так знал по-латыни, я ничего бы не делал, только в потолок плевал».
В эту минуту к мужику с мутными глазами протолкалась женщина. На голове у нее вместо платка был пестрый передник, завязанный под подбородком.
— Ну, Мацек, пойдешь ты наконец домой или нет?
— Отвяжись, псякрев! — проворчал мужик, отпихивая ее локтем.
— Нету у тебя ни жалости, ни совести! Целый день готов сидеть в корчме и проклятую водку хлестать! Скоро будешь, как Игнаций, валяться под лавкой всем добрым людям на смех! Опомнись ты, хоть раз меня послушайся!
Мужик подошел к стойке и взял рюмку водки.
— Мацек! Мацей! — умоляла его жена. — Опомнись ты!
— На, лакай! — ответил муж, сунув ей в руки рюмку.
— Видали? — обратилась жена к стоявшим поблизости. — Я ему толкую, чтоб не пил, а он еще и меня угощает!
— Угощает, так пейте! — посоветовал кто-то.
— А что ж! И выпью! Не выливать же, раз плачено!
В другой группе стоял какой-то взлохмаченный мужик с красными, как у кролика, глазами. Подошедшая жена протягивала ему свою рюмку с недопитой водкой.
— И давно у вас эта беда с глазами приключилась? — спросил у него сосед в расшитом кафтане.
— Пятый день, кажись, — ответил тот.
— Неправда, — вмешалась жена. — В будущую среду как раз неделя минет.
— А лечите чем-нибудь? — поинтересовался мужик в шапке.