Читать «Анелька» онлайн - страница 25

Только кучер Анджей, который десять лет ездил с хозяином, стоял молча, прислонясь к забору, попыхивал своей трубочкой, которая свистела, как птица, и время от времени бурчал:

— Эх, дурачье…

— А что?.. — спрашивал его вечно недовольный гуменщик.

— А то, что дурачье, — отвечал кучер и сплевывал. — Хоть и продадут имение, пан все равно не пропадет.

— А жить-то где он станет, когда его отсюда прогонят?

— В городе. И еще получше, чем здесь.

— А есть что он будет?

— То, чего никто из вас и не нюхивал.

— А она куда денется с детьми?

— Тоже в город поедет, там и аптека ближе. А когда она, не дай бог, помрет, барин на такой богачке женится, что за одно ее колечко целую деревню купит, — говорил Анджей.

— Что ж, может, и так!

— Кто его знает!

— Ну, а с нами как же? Ведь жалованье-то он нам задолжал?

— С вами? Только еще не хватает ему вас кормить да поить при его-то бедности. Вот продаст имение, тогда и рассчитается.

— Значит, недолго нам тут околачиваться?..

— То был один разговор, а это совсем другой. Каждый пусть идет туда, где ему лучше, а я при хозяине останусь. — Сказав это, Анджей лениво потянулся и побрел к конюшне, даже взглядом не удостоив собравшихся.

Батраки переглянулись.

— Брешет или правду говорит? — спросил один.

— Чего ему брехать, он повсюду пойдет за барином, как возница за возом; знает, что тот его не обидит.

— Это верно… Ему и горя мало: ни жены у него, ни детей, один он как перст; разъезжают вдвоем с барином, арак попивают да за девками увиваются.

Экономка ксендза и в самом деле умерла неделю назад, и Кивальская — правда, со слезами и причитаниями, но тем не менее весьма решительно — попросила расчет. Она твердила, что любит всех без памяти и, наверное, помрет от тоски, но долг верующей повелевает ей идти к ксендзу, которого негодные служанки того и гляди заморят голодом. В заключение она прибавила, что не смеет напоминать господам о жалованье, но свято верит в их справедливость.

В поведении панны Валентины тоже замечалась перемена. Видя общее бегство из дома, гувернантка во всеуслышание заявляла, что не бросит Анельку, которую искренне полюбила, но с ее отцом жить под одной крышей не будет.

Пани Матильда, услышав это, только плечами пожала, убежденная не столько в верности супруга, сколько в том, что прелести ученой особы не представляют для него соблазна. Все же она сказала гувернантке, что осенью обе они, вероятно, переедут с детьми в Варшаву, а пока пан Ян редко бывает дома и поэтому панна Валентина могла бы хоть немного умерить свою тревогу.

Таким образом, вопрос остался нерешенным. Но панна Валентина на всякий случай отдала в стирку свое белье. Особенно дурным знаком было то, что гувернантка стала все меньше времени уделять занятиям с Анелькой и главным образом стояла на страже своей невинности. Чтобы рассеяться, она по три раза в день кормила воробьев из окна своей мансарды, испытывая удовлетворение при мысли, что от опасного соблазнителя ее отделяет преграда в несколько комнат и дюжину ступенек.