Читать «Война и мир (по принуждению)» онлайн - страница 15
Аркадий Бабченко
В Земо-Никози группа Снега вошла первой. А вышла последней. И вывела за собой пехоту — около роты.
***
Посреди ночи пленные начинают орать. Руки связали им слишком туго, боль от этого дикая и терпеть они больше не могут. Это серьезно, если доступ крови перекрыть надолго, то может начаться гангрена. Кто-то из чеченцев говорит, чтоб они заткнулись. Андрей Кузьминов подходит и все же развязывает их — никуда не денутся, часовой с автоматом рядом. Пленные начинают стонать. От холода их колотит. Кузьминов дает им свой свитер и пачку сигарет. На шум собирается человек пять. Начинается импровизированная комедия с допросом, который Андрей же и проводит. Разговаривает, как с детьми. Но цепочку выстраивает грамотно. Включаю диктофон:
— Резервистом когда ты стал? Когда тебе дали эти жетоны?
— Знаю, жетоны, да…
— Кто тебе их дал?
— Саакашвили…
— Что, сам Саакашвили приехал?
— Я по-русски плохо.
— Сейчас я отдам тебя чеченам, ты не то что по-русски, по-чеченски заговоришь, братан. Оно тебе надо? Ну что, может, начнем говорить по-русски?
— Я не резервист.
— Как тебя зовут?
— Заза.
— А его?
— Тамаз.
— Заза, ну спроси Тамаза. Он же резервист?
Говорят по-грузински.
— Что он говорит?
— Он не умеет говорить русский.
— Ну, пусть говорит по-грузински, а ты переводи.
— Если резервист не идешь, Саакашвили четыре год дает. Турьма.
— А что вы должны делать? Приказ какой?
— Приказ кто дал? Он. Саакашвили.
— Сам? Или грузинский офицер, наверное, приехал?
— Да, да.
— Где он, этот грузинский офицер, Заза? Когда он приезжал?
— Прошлый год.
— С прошлого года резервисты?
— Да.
— И оружие вам выдали?
— Да.
— Ну и где ваше оружие, ребят?
— Там оставили. Не дома, там. Где был. Офицер.
— А офицер где живет?
— В городе.
— А как называется город?
— Ну, это… Гори, или как там, Терани (неразборчиво)… Там осталось. Он был, я не был резервист.
— А танки где, Заза?
— Он говорит, не было танков.
— Не было танков? А что же нас сегодня, горохом из трубочки обстреливали? У вас приказ какой был?
— Ну, как стройбат, такой войска примерно.
— А что строили?
— Ну, так, работали, лопата.
— Траншеи рыли?
— Окоп, да.
— А где рыли?
— Не знаю. Он резервист. Один неделя был. И назад. Он говорит, нету в американской форме. Никто в село не приезжает.
— Нет, ребят… Не хотите вы говорить. Слушай, Заза — мы же завтра вперед пойдем, да?
— Да.
— А ты думаешь, ты здесь останешься? Бока в «КамАЗе» отлеживать?
— Да.
— Нет, дорогой. Ты первым пойдешь. Наши солдатики завтра пойдут на штурм, а ты перед ними пойдешь. На первом танке. Будете нашими проводниками. Мы тебя привяжем к носу БМП, тебя и Тамаза, и вас свои же первыми и сожгут. Видел, как сегодня танк горел?
— Да, да.
— Вот завтра в таком же танке ты гореть будешь. Вот до рассвета несколько часов осталось, вот вам несколько часов и жить. Хочешь этого?
— Да!
— Правда, хочешь?
— Да! Хочу!
— Ну, завтра пойдем.
Понятно, что никто их никуда привязывать не будет. Представляю, какая была бы картина по всему миру: русские прикрываются щитом из заложников — мирных жителей.