Читать «Друзья Карацупы» онлайн - страница 78

Так бегает он час, другой, наконец устает. Хочется отдохнуть. К этому времени приурочивал Славка команду «Сидеть!» и «Лежать!» — вынужденное «повторение пройденного». Он учил Тумана сидеть так, как тот умел это делать до болезни. Собственно, «сидеть» — не то слово. Сидеть — значит ничего не делать. А для собаки сидеть по команде — значит все время подавлять в себе желание сорваться с места. Мало ли всяких соблазнов вокруг.

В правую руку Славка брал кусочек мяса, сыра или сахара и поднимал над самой мордой Тумана.

— Нюхай!

Туман с удовольствием нюхал. Славка поднимал лакомство над вздрагивающим носом и отводил чуть назад, держа на таком расстоянии, чтобы собака не могла ухватить его. Следя за рукой хозяина, Туман задирал голову все выше и выше. Вот-вот сядет на задние лапы.

Вот-вот… Славка умел улавливать этот момент — резко приподнимал гостинец. Туман тянулся за ним и вдруг слышал:

— Сидеть!

Подавшись вверх, собака оказывалась посаженной на пятую точку и тут же получала вознаграждение.

Вот так, помаленьку-полегоньку вспоминал Туман то, чему его учили в детстве и что улетучилось из головы во время болезни. День ото дня его глаза становились все более живыми и смышлеными. Время ли было исцелителем, свежий ли воздух с запахом сосен и елей, говорливые ли ручьи, через которые он так любил перепрыгивать? Скорее все это, вместе с лаской и заботой хозяина, послужило тем лекарством, которое возродило былую силу.

Одолев болезнь, Туман с помощью Славки возвращался к жизни с ее радостями и печалями, ее запахами и шорохами, с ее науками и загадками. Эта победа была, пожалуй, самой прочной нитью в том поводке, который плел Славка вот уже больше года.

ПЕРЕКАТИ-ПОЛЕ

…Вырвал себя Фадей Ашпин из родной земли и ничто теперь не могло остановить его.

Он попал в американскую зону оккупированной Германии. Три месяца провел в лагере военнопленных, без малого полгода в лагере перемещенных лиц, больше всего на свете боясь, как бы его не выслали на Родину. Чем черт не шутит. Начнут копаться, что да как, да сколько на его душе темных дел — и доставят куда следует.

Но ветер погнал Фадея все же подальше от расплаты. Выдул из одного, а потом и из другого лагеря и начал перекатывать из города в город, из страны в страну.

Для начала Ашпин поспешил расстаться с Западной Германией. Слишком много в ней колючей проволоки. Да еще каким-то образом так называемые перемещенные лица разузнали, что он за птица. Колючую проволоку можно было бы терпеть, но колючие взгляды! Как-то он получил записку, в ней всего два слова: «Смерть предателю!»

Побежал к коменданту лагеря, молча показал замусоленную бумажку.

Комендант приказал найти его карточку. Внимательно изучив ее, спросил на чистом русском языке: