Читать «Первый бой мы выиграли» онлайн - страница 11

Представляя себе этот разговор, читатель не может не посочувствовать положению, в которое попал Сбытов: не располагая почему-то результатами выполненных заблаговременно расчётов сил и средств, потребных для решения главной задачи, стоявшей перед возглавляемым им объединением, командующий ВВС округа был вынужден высказать лишь свои личные «соображения» — и тут же выслушать несогласие Сталина с этими соображениями… Вопрос оказался явно неподготовленным.

Много нерешённых — старых и новых — задач стояло перед командованием московской авиации. Их приходилось решать, причём решать обязательно быстро и обязательно правильно — ни промедления, ни ошибок война не прощала.

В такой-то обстановке и начал командовать 6-м авиакорпусом И.Д. Климов. Заместителем командира корпуса (а впоследствии, после ухода Климова на высшую должность, его командиром) стал подполковник А.И. Митенков. Заместителем командира корпуса по политчасти был назначен бригадный комиссар И.А. Орлов, а начальником штаба корпуса — полковник Н.А. Кобяшов. Однако вскоре — ещё до начала налётов вражеской авиации на Москву — начальником штаба стал полковник И.И. Комаров, а полковник Кобяшов был перемещён на должность заместителя начальника штаба.

Создавать корпус как единый, управляемый из общего центра организм, который, конечно, только и мог решить стоящую перед воздушными защитниками Москвы более чем сложную задачу, командованию корпуса пришлось, начиная с самых первых шагов, уже в военное время, фактически одновременно с выполнением боевых заданий.

К тому же части 6-го авиакорпуса были вооружены преимущественно устаревшими самолётами — теми самыми «И-шестнадцатыми» и «Чайками», которые в Испании, особенно поначалу, проявили себя отлично, на Халхин-Голе — удовлетворительно, от силы — хорошо, но сейчас, в преддверии большой войны, явно нуждались в замене.

Их и заменяли: перевооружение нашей авиации уже началось — недаром так интенсивно шли испытания и доработки «мигов», «яков» и «лагов», — но, к сожалению, именно только началось.

«До 80 процентов общей численности самолётов, имевшихся у нас к началу войны, уступали однотипным самолётам фашистской Германии по своим лётно-техническим данным», — писал впоследствии главнокомандующий Военно-Воздушными Силами Главный маршал авиации К.А. Вершинин.

Ещё беднее новой материальной частью была истребительная авиация, выделенная специально для противовоздушной обороны страны: в первые месяцы войны, она имела до 90 процентов самолётов устаревших типов. Так что, оказывается, авиация ПВО Москвы по сравнению и с Военно-Воздушными Силами в целом, и особенно по сравнению с авиацией ПВО, предназначенной для прикрытия других, менее важных тыловых пунктов страны, была ещё в сравнительно выгодном положении — в её составе, судя по данным журнала боевых действий 6-го авиакорпуса, по состоянию на 30 июня сорок первого года устаревших самолётов было «всего» 55 процентов.