Читать «Жизнь Никитина» онлайн - страница 74
Владимир Александрович Кораблинов
Ружье же Харитонычево было брошено в чулан, в кучу всякого хлама. К удивлению отца, Ардальон попросил разрешения повесить его в своей комнате, над кроватью.
– Но к чему оно тебе, Ардальоша? – спросил отец.
– На память, – странно усмехнувшись, сказал Ардальон.
Что есть поэзия
Лучи счастия облили, можно сказать, все существо его, но положение его как поэта было фальшиво.
М. Ф. де-Пуле
Стихи громыхали тяжко, словно топот закованной в латы конницы; земля гудела под ударами торжественного многостопного размера; рифмы «коварство – тиранство», «брань – христиан» железно скрежетали, как окрестившиеся в ужасной схватке тупые, тяжелые палаши… Насмерть перепуганная муза Евтерпа, заткнув уши, бежала прочь.
Иван Иваныч словно въяве видел мелькнувшее за дверью серебристое облачко легчайшей туники божественной. Ее узкую ступню, летящую в стремительном беге. Приглушенный, страдальческий слышал стон ее, в котором звучали отчаяние, испуг, удивленье.
Стихи были как площадная брань.
И он молчал.
– Ну как, Иван? – осторожно опросил Никитин. – Ведь это у меня в новом роде… Верно?
Ивану Иванычу горько стало: его великий друг ничего не увидел, ничего не услышал. Более того, ему, кажется, даже нравились эти казарменные восклицания, этот неистовый грохот.
И он сказал:
– Стихи твои ужасны. Да это и не поэзия вовсе.