Читать «Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией» онлайн - страница 401

Суть вопроса: а нет ли у товарища Зубова в особняке пресловутой секретной комнаты? Тут давеча генерал смотрел импортное кино, где какая-то богатенькая дамочка с ребенком заперлась в такой вот комнате и долго и счастливо оборонялась от вломившихся в ее дом злых бандитов. Генерал совершенно точно знает, что в последнее время для персон высшего ранга, типа Зубова, по статусу ввели такие комнаты. Получается, на пенсию вышел, а ни разу не видел, так что интересно было бы глянуть, как оно устроено. Это что-то типа герметичного бронебойного сейфа с автономной подачей воздуха или как?

Зубов, весело гогоча, заявил, что да – такие комнаты в природе существуют, но они ему на фиг не нужны. Потому что…

– Это мой город! Моя страна! И здесь ни одна падла не посмеет поднять на меня свой облезлый хвост…

Тут Собакин, в очередной раз сыто икнув, некстати вспомнил, что Экипидор говорил примерно то же самое своему телохранителю.

К чему это он – я не понял, но, по счастью, кроме меня и бледненького Разуваева никто это идиотское замечание не услышал.

Так вот, эта импортная секретная комната Зубову совсем без надобности, но в доме есть стандартная дежурка, которой оборудованы все госдачи (помещение, где сидит охрана). Дежурка эта, типа того, натуральный дот: окна-бойницы, стены – броня, боезапас, противогазы и все такое прочее. Так что при случае можно запереться и в течение суток успешно держать оборону против целого полка.

Генерал выразил желание взглянуть на дежурку, Зубов повел его показывать, а мы с Собакиным потащили Разуваева рыгать.

Вот уж не ожидал от нашего железобетонного терминатора! Теперь понятно, что символизировала эта его томная бледнота, – ни фига он там не слушал и ни о чем не думал: брат по оружию тривиально боролся с позывами. И, может, это не от водки, а потому что за столом, с молчаливого попустительства хозяина, многие курили. Или понервничал накануне. Или все в куче…

Рыгали прямо в саду, рядом с баней. До самой бани маленько недотянули: хотели вообще-то воспользоваться тамошними санитарными удобствами – но, видать, не судьба.

Собакина этот процесс почему-то забавлял: он жизнерадостно хихикал и сыпал идиотскими шутками:

– Вы чего такой бледненький, сэр?

– Уээээррг…

– А-а-а, взбледнулось?!

– Уооррг…

– Гы-гы! Это крик души или просто вокал развиваете?

Основательно оросив кусты, Разуваев сел прямо на землю и, спрятав лицо в ладонях, начал тихонько всхлипывать.

– Во, бл… – плачущий убийца! – Собакин вцепился в Разуваева и поволок его к бане. – Типа того – на раскаяние проперло?!

– Куда ты его тащишь? – удивился я.

– Там освещение получше, – деловито пояснил Собакин. – Ни разу не видел Разуваева плачущим. Раритет, бл…!

– Да иди ты на х…, долбо…! – Разуваев вяло сопротивлялся. – Оставьте меня, я потом подойду…

– Дурак ты, Гриша, – я решительно взял сторону Разуваева. – Ни хрена не понимаешь. Оставь человека в покое.

– А чего тут понимать? – В голосе Собакина звучало недоумение. – Мы что-то неправильно делали? Он что – детей убивал?! Калек, женщин, стариков – ну, не знаю – простых работяг или пусть даже невинных уличных бл…?! С кем мы работаем, напомнить?! Это ж были натуральные мрази…