Читать «Имперская графиня Гизела» онлайн - страница 39

И она протянула руки.

Этот повелительный жест ясно показывал, что этот ребенок не знал противоречий.

Мальчик измерил ее изумленным взором.

— Ого, это у нас так скоро не делается! — вскричал он, удаляя от нее книгу, но вслед за тем, как бы раскаиваясь в своей резкости, он, обернув книгу носовым платком, продолжал.

— Впрочем, возьми, читай эти сказки, только ты не должна так приказывать, ты должна попросить.

Была ли Гизела взволнована предыдущей сценой с «толстяком», или в эту минуту действительно она почувствовала сознание своего высокого положения в свете — добрые, прекрасные глаза ее сверкнули, и, отвернувшись от мальчика, она презрительно проговорила:

— Книги твоей мне не нужно, а просить — я никогда не прошу!

Дети широко раскрыли глаза.

— Ты никогда не просишь? — повторили они хором.

Восклицание это привлекло внимание госпожи фон Гербек. Увидя неприязненное выражение на лице вверенного ей дитяти и догадываясь о случившемся, она поднялась и поспешно проговорила:

— Гизела, дитя мое, прошу тебя, поди скорее ко мне.

В эту минуту, уложив меньшого ребенка, вошла в комнату пасторша.

— Мама, она никогда не просит! — заговорили дети, показывая на Гизелу, неподвижно стоявшую посреди комнаты.

— Да, я не хочу просить, — повторила она, однако уже не с такой самоуверенностью, чувствуя на себе взгляд пасторши. — Бабушка всегда говорила, что мне неприлично просить, что я должна просить только папа, но никого другого, даже госпожу фон Гербек!

— Правда? Бабушка действительно так говорила? — ласково и вместе с тем серьезно спросила пасторша, беря за подбородок девочку и глядя ей прямо в глаза.

— Я могу вас уверить, моя любезная госпожа пасторша, что это было неопровержимым убеждением покойной графини, — отвечала за ребенка госпожа фон Гербек с неописуемой дерзостью, — и, само собой разумеется, никто не имел права питать подобных взглядов на воспитание более, чем она, в ее высоком положении!.. Кроме того, я должна вам дать добрый совет, собственно ради интереса ваших детей, разъяснить вам, что в маленькой графине Штурм вы должны видеть нечто иное, чем в каких-нибудь Петерах или Иоганнах, с которыми вам приходится обыкновенно иметь дело!

Не возражая ничего гувернантке, пасторша позвала своего старшего сына, чтобы узнать, как было дело.

— Ты должен быть предупредительнее, — Произнесла она, когда ребенок закончил, — должен дать книгу маленькой Гизеле, как только она этого пожелала, — потому что она наша гостья, — помни же это, мой милый!

Затем дети отправились спать, а Гизеле пасторша дала сказки и свела ее в классную, дверь в которую осталась полуотворенной.

— Так, по-вашему мнению, — проговорила она, возвратившись, — я должна детям своим внушить уважением к маленькой графине? Но едва ли это возможно, так как я сама — извините мою откровенность — не питаю к ней этого чувства.

— Ай, ай, моя милейшая, так мало смирения в жене священника! — прервала ее гувернантка со своей обычной улыбкой. В тоне ее слышалось глубокое ожесточение.

— Я не так понимаю смирение, как вы, — проговорила пасторша также с улыбкой, полной юмора и простодушия. — Маленькую графиню я могу любить как ребенка, но уважать ее!.. Не понимаю, как взрослый человек может уважать ребенка!