Читать «Имперская графиня Гизела» онлайн - страница 172

— Неужели ваша светлость вследствие подобной жалкой инсинуации захочет осудить верного слугу своей фамилии? — спросил он, ударяя рукой по бумаге. — Я не писал этой записки — она поддельная, и клянусь в том.

— Поддельная, как и фамильные бриллианты Фельдерн, которые носит ваша супруга? — спросил португалец.

В соседней комнате раздался звук упавшей на пол подушки, затем издали слышно было, как кто-то с силой хлопнул дверью.

Худшим свидетелем против министра было его лицо — его нельзя было узнать, но он продолжал защищаться с отчаянием утопающего.

— Ваша светлость, не торопитесь верить, что вы имеете дело с негодяем! — заговорил он. — Уместно ли здесь рассуждать о моих частных и семейных отношениях, которые грязнят здесь с таким неслыханным бесстыдством?

Князь отвернулся — ему невыносимо было смотреть на судорожно подергивающиеся черты своего старого любимца и повелителя, старающегося сбросить с себя таким образом тяжкое обвинение.

— Я нисколько не желаю касаться ваших частных и семейных отношений, — продолжал португалец, — хотя я не могу не сознаться, что и эта сфера мне не чужда, — А, для вас интересно обшаривать мои карманы и рыться в моем белье?

Министр еще раз пытался придать словам этим свой обычный презрительно-саркастический тон. Но все это было напрасно.

— Вы имели непримиримого врага в фон Эшенбахе, — продолжал португалец. — Горе заставило его бежать из отечества; несмотря на приобретенные им богатства, он продолжал оставаться бедным, несчастным, одиноким человеком и на чужой стороне должен был сложить свои кости… Измена и вероломство не прошли даром и для фон Цвейфлингена — он опускался все ниже и ниже… Только вы, первый подавший сигнал к тому постыдному обману, преданный помощник графини Фельдерн, завязавший вместе с ней первые петли сети, опутавшей двух безумцев, — только вы твердой ногой встали на совершенное вами преступление и, окруженный почестями, уважением, достигли того неограниченного и бесстыдно употребляемого вами могущества… Было время, когда фон Эшенбах, не перестававший питать любовь к дочери той корыстолюбивой женщины, надеялся, что жизнь еще улыбнется ему, — это было, когда он получил известие о смерти графа Штурм, фон Эшенбах хотел возвратиться в Германию — но тут снова поперек дороги его стал могущественный министр и повел прекрасную вдову к алтарю.

— Вот оно в чем дело-то! — вскричал министр глухим голосом. — Моя счастливая звезда возбудила зависть, которая и точила свое оружие против меня в тишине и мраке!

— Не оружие, ваше превосходительство, а противоядие злу, которое торжествовало столь многие годы! — сказал португалец, подчеркивая каждое слово. — С той минуты фон Эшенбах следил за вами всюду, как неутомимый охотник, преследующий свою дичь. Он обладал миллионами — а вы открывали ему тысячи путей наблюдать за собой в самых сокровенных ваших поступках. Ему были известны самые интимные дела ваши в Париже и на водах, в игорных притонах; за несколько дней до своей смерти он передал мне все эти подробности. Это на самом деле ваши частные обстоятельства, и они не могут быть причислены к делу. Но никоим образом нельзя назвать частным делом то, что вы растрачиваете собственность вашей падчерицы, когда принадлежащие ей бриллианты продаете за восемьдесят тысяч талеров и взамен их делаете ничего не стоящую жалкую копию… Точно так же нельзя считать вашим частным делом и то, что вы здесь стоите на несправедливо приобретенной земле, ибо Белый замок никогда не был вами куплен; он — цена вашей измены княжескому дому!..