Читать «Дураки и умники. Газетный роман» онлайн - страница 41

Но прошло полгода, и ей уже расхотелось расставаться с газетой, с редакцией, с секретариатом, а особенно с одним молодым человеком, впрочем, не очень и молодым — старше Сони намного, с которым как-то нечаянно возникли и вдруг бурно-бурно понеслись в страшную и манящую неизвестность первые в Сониной жизни взрослые отношения. Она решила так и учиться — заочно. Два раза в году, зимой и летом, уезжала на месяц в Москву, вселялась в освободившуюся на время каникул дневного отделения маленькую комнатку где-нибудь на девятом этаже университетской высотки, и начиналась совсем другая жизнь. Просиживала целыми днями в круглой библиотеке, запоем читая все, что положено было прочесть за семестр дома (да где там!), вечерами бегала с девчонками по театрам, бывали, конечно, и маленькие загулы — после каждого сданного зачета или экзамена.

Публика на заочном училась интересная — та самая, про которую говорят: «Откуда у вас столько демобилизованных воинов и девушек с трудной судьбой?» Действительно, тут были юноши, писавшие во время армейской службы в окружные военные газеты; молодые матери-одиночки, подвизающиеся, как правило, на городском радио или в многотиражках; были обремененные семьями совсем уже взрослые тети и дяди из маленьких районных газет, по разным причинам не успевшие вовремя получить высшее образование. Но было много и молодых — ищущих, мятущихся, уже пробовавших учиться в каких-то других вузах, но бросивших и теперь подавшихся в журналистику; были непризнанные поэты с отсутствующим взором и девушки из глубинки, суетившиеся главным образом насчет того, чтобы выйти замуж за москвича. Словом, народец был разнообразный, съезжавшийся со всех концов бескрайней Родины, и уже тем интересный, к тому же олицетворявший собой едва ли не всю провинциальную советскую прессу, так что «обмен опытом» шел беспрерывно. Случались и мимолетные влюбленности, и гуляния по ночам по Ленинским горам, и переписка до востребования, и внезапные тайные полеты в Москву на два выходных. А главное — была сама Москва — все больше узнаваемая, не перестающая восхищать, уже любимая, уже родная.

Но все кончалось, и, сдав очередную сессию, Соня набирала в библиотеке кучу новых методичек и учебников и вполне довольная собой возвращалась в родной Благополученск. Через пять лет ее сверстники, окончившие дневное отделение журфака, приезжали по распределению и только начинали осваиваться, а она была уже вполне опытным журналистом и тащила на себе полгазеты. Соня умела делать все — писать, рисовать, макетировать и даже верстать полосы, и если верстальщик начинал артачиться и не хотел выполнять нарисованный ею макет, говоря: «Что ты тут накрутила?», она могла стать к талеру сама и показать ему, что она имела в виду, вырисовывая разноцветными фломастерами не полосу — настоящую картинку. Писала она по-прежнему на любую тему и в любом жанре: могла передовицу на первую полосу, а могла и юмореску на четвертую — ко Дню смеха 1 апреля.