Читать «Живу тобой одной» онлайн - страница 217

Чарли Силе работал правительственным инспектором на военном заводе, производившем танки и бронетранспортеры, в сорока милях вниз по Гудзону. Свой старый дом, в котором они с женой прожили сорок лет, он заколотил и переехал в новую квартиру поблизости от места работы.

В тридцатые годы начался великий исход молодежи из Найтсвилла. С началом Второй мировой войны матери и отцы молодых людей стали свободными. Хэм из собственного кармана оплатил открытие автобусного маршрута из Найтсвилла в Клинтон, где строился гигантский авиационный завод. Еще до Нового года каждый трудоспособный человек от шестнадцати до шестидесяти пяти лет оказался в состоянии содержать себя самостоятельно.

Однако в Рождество на планете не царили ни мир, ни добрая воля. Отчетливее всего это чувствовалось в Уитли. Противостояние между Келли и Хэмом, вызревавшее с самого дня его возвращения, накалилось до последней степени. Она пригласила его полакомиться дичью, зажаренной на вертеле. Но истинным ее намерением было поджарить на вертеле его самого.

Он почувствовал напряженную атмосферу, как только вошел в дом. Келли и Нат пили яичный коктейль, сидя перед холодным камином. Хэм перевел глаза с Келли на орла, распростертого над каминной доской, и решил, что они подходящая пара. Выражение лица Ната подтвердило, что ожидается драка.

Хэм сразу же угодил в ловушку. Он потер заледеневшие пальцы и протянул руки к холодному камину.

– Почему вы не разожгли огонь? День сегодня самый подходящий: десять градусов ниже нуля, и снег опять идет.

– Потому что во всем Найтсвилле не осталось ни одного человека, который мог бы наколоть мне дров. Неблагодарные свиньи! И Билл Миллер, и Дэн Стайлс – все они одинаковы. – Она передразнила Билли: – «Я бы очень хотел вам услужить, мэм, но времени совсем нет. В канун Рождества я работаю двойную смену». – Голос ее прервался от ярости. – Денежки мои на прошлое Рождество не постеснялся взять.

– Мама, ты несправедлива, – вмешался Нат. – С какой стати Билл Миллер должен колоть для нас дрова, если он работает по шестьдесят часов в неделю? Я же хотел наколоть дров, но ты мне не позволила.

Хэм подошел к бару. Налил себе виски.

– За что ты так сердишься на Билла Миллера и остальных? За то, что впервые за многие годы они сумели найти работу, которая хорошо оплачивается? Я имею в виду не только деньги, но и самоуважение.

– Самоуважение! – с отвращением фыркнула Келли. – Как я проклинаю тот день, когда решила написать тебе письмо! Ты приехал, чтобы настроить этих простых людей против меня, которая одна заботилась о том, чтобы они не остались голодными, без крыши над головой. И во время Депрессии, и еще долго после нее. Неблагодарные псы!

– Псы, – сухо повторил Хэм. – Как та старая собака, которую ты кормила и пригрела здесь, в Уитли. Она была тебе благодарна. Я помню, как она подползала к тебе на брюхе, виляя хвостом, и лизала твои ноги. Ты такой благодарности ждешь от людей?

– Не смей поучать меня, лицемер! – Она расхаживала по комнате, как разъяренная тигрица. – Ты приехал только дня того, чтобы настроить людей против меня. Послушать только все эти пустые словеса, которыми ты их пичкал!