Читать «Билли-враль» онлайн - страница 111

— Ты, надеюсь, понимаешь, что я не признаю коммунальных колец? — спросила Лиз. Но я не ответил, и она поняла, что ответа не будет.

Перонный контролер собрался закрывать ворота донкастерской платформы. Лиз подняла свой дорожный саквояж — маленький, потертый, старый. Потом отступила и несколько секунд глядела на меня. А потом сложила губы в беззвучный поцелуй.

— До открытки? — шепотом спросила она.

— До открытки, — отозвался я.

Я стоял в прощальной позе — ноги на ширине плеч» руки уперты в бока — печальный, постепенно тающий силуэт, если смотреть из уходящего поезда. Но Лиз не оглянулась. Контролер захлопнул ворота, и Лиз поднялась, вслед за двумя солдатами, в последний вагон. Поезд ушел. Я знал, что Лиз уже болтает с солдатами, поощрительно улыбаясь каким-нибудь армейским новостям.

Часы показывали двенадцать минут второго. Я взял чемодан и пошел обратно в зал ожидания. Риты, трех проституток, да и большинства других пассажиров там уже не было, а у колонны, где стоял Штамп, виднелась кучка опилок. Два солдата спали, положив ноги на стулья; и неподалеку от них дремал крикун в черном пальто.

Я остановился у стены и, приподняв одну ногу, поставил чемодан на колено. Потом открыл его, вынул верхний слой календарей и сложил их на стул; а потом, переворошив носки и рубашки, выгреб все остальные календари. Закрыв чемодан и задвинув его под стол, я разделил календари на две кучи, зажал каждую под мышкой и открыл спиной дверь. Поднявшись в билетный зал, я огляделся, но там никого не было. Тогда я подошел к большой мусорной корзине с надписью «Не засоряйте свой город» и выбросил в нее обе пачки. Корзина покачнулась, но не упала. На лавке, стоящей возле корзины, валялась газета, и я прикрыл ею груду календарей.

Я уже повернулся, чтоб уйти, но, вспомнив про отцовские счета, вынул их из кармана и тоже бросил в корзину. Потом нашел Ведьмины письма, изорвал их на мелкие клочки, и они отправились вслед за счетами; обрывки, упавшие на пол, я подбирать не стал. А потом я методически обследовал карманы и выкинул в корзину весь хлам: листок со сценкой для Бобби Бума, начало моего письма к нему, пару любовных пилюль, пустую пачку из-под сигарет. Теперь у меня в кармане остались только открытки от Лиз, записка от Бобби Бума да железнодорожный билет. Вернувшись в зал ожидания, я взял свой чемодан. Поезд на Лондон должен был отойти через четырнадцать минут.

Мне вспомнилась Амброзия и ее история с самых первых дней — марш-парад, однорукие бойцы-добровольцы, гордые знамена. Я забормотал чуть ли не вслух: «Семьдесят восемь, девяносто шесть, сто четыре, Господь пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться, Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим». Амброзию заслонили дневные кошмары Злокозненного мира, перебиваемые вспышками обыденных мыслей. Я вообразил себя молодым, доброжелательно-веселым священником с вечной трубкой в зубах. Крабрак помогал мне организовать похороны прославленной на всю Амброзию госпожи Бутройд, но вдруг прогнусавил: «Думается, что вам надо очччень, очччень многое прояснить и обеспечить», — а моя матушка, не желая превращаться в амброзианку, поглядела на меня со злой тонкогубой усмешкой. Семь фунтов, а точней, семь фунтов десять шиллингов; еженедельная плата за комнату— тридцать шиллингов; стало быть, на три примерно недели; три фунта остается, по полкроны в день на еду: яйца с картофелем — шиллинг и три пенса, да чашка чаю — еще три пенса, да каждая поездка в автобусе — шестипенсовик… Он подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего… Из окошка мансарды выглядывала с улыбкой Лиз, но я знал, что в окрестных переулках промышляет проституцией Рита, а реакционер Гровер уже сделал Ведьме официальное предложение… Пытаясь выкинуть из головы весь этот бедлам, я судорожно искал себя, себя самого — и не мог отыскать… Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной.