Читать «Семнадцатый самозванец» онлайн - страница 20

— С чем пожаловал? — спросил Евдоким и тут же с явной издевкой добавил: — Али за подохшего жеребца деньги принес?

Тимоша оторопел, но тут же пришел в себя и ответил:

— О жеребенке — особь разговор. Я к тебе пришел от Кости. И говорю тебе верно: если ты его бить не перестанешь — уйдет он, а куда, то тебе знать не надобно.

От такой дерзости Евдоким лишился речи.

— Ах, ты, пащенок! Ах, сопливец! Это как ты со старейшим себя разговариваешь! Да я и с него и с тебя но три шкуры спущу, ежели кто из вас у меня появится!

И Евдоким, встав, грозно на Тимощу двинулся, но тот, схватив стоявшую рядом железную кочергу, отступил на шаг и ощерившись злобно — ни дать — ни взять разноглазый волчонок — прерывающимся от страха и окончательной решимости голосом сказал:

— Не подходи, зашибу!

Лукерья охнула и бросилась меж драчунами.

Евдоким вдруг отступил к лавке и громко захохотал:

— Ты погляди, мать, каков Васька Буслаев из сопливца возрос! — И затем, обращаясь к Тимоше, проговорил: — Я тебя, Тимофей, вместе с кочергой три раза узлом завяжу, да не в том дело. Ты мне — никто. А явится сюда мой сын, быть ему биту. А не явится — пусть идет на свой хлеб. То слово мое последнее. А ты, Тимофей, за Игрунка, что из-за твоего недогляда подох, готовь владыке деньги. И то не мое слово, то слово Геронтия, а не дашь денег — быть тебе у владыки в кабале. И над этим поразмысли, храбрый вьюнош. Деньги добывать — не за кочергу хвататься.

* * *

Костя, узнав о разговоре с отцом, твердо решил домой не возвращаться. Подумав, что делать дальше, он пошел к своему дяде — брату матери — Ивану Бычкову, что жил в Обуховской слободе и слыл среди вологодских плотников первым умельцем.

Неделю назад Иван кончил работу — долгую и, как ему поначалу казалось, денежную: по заказу владыки он сладил деревянные часы — куранты, в которых железкой была лишь одна аглицкая пружина, и те часы поставил на колокольне Софийского собора. Затем Иван срубил к часам указное колесо с цифирью и все это уставил в шатер. От механизма часов к одному из колоколов Иван протянул длинную рукоять с молотом на конце и тот молот каждый час бил по колоколу, извещая вологжан о беге быстротечного времени, а более того, призывая к утрене, литургии и вечерне, кои исправно и точно можно было отныне служить в первый, шестой и девятый часы после восхода солнца.

А то как было до того в Вологде? Поглядит звонарь на солнце и, перекрестясь, вдарит в колокола. А если небо в тучах, либо и при солнце звонарь пьян? То дивятся на неурочный звон гражане, а многие и пугаются; вдруг татарове или же литва подступают к Вологде и не есть ли тот звон набат?

Поначалу весьма многие вологжане дивились первому в городе часозвону, особливо же поражены были этим иноземные купцы, обретавшиеся о ту пору в городе. Один из купцов предложил владыке за часы пятьдесят рублей, но Варлаам в ответ только ухмыльнулся в бороду.