Читать «Семнадцатый самозванец» онлайн - страница 197

Так судьба Тимоши пошла в одну сторону, а Кости — в другую. Однако ни тот, ни другой ничего об этом не знали и думали только о том, чтобы найти друг друга поскорее и бежать куда-нибудь дальше, где не найдут их гончие псы Алексея Михайловича.

* * *

В середине ноября Челищев сел на корабль, отходивший в Ревель и, вознеся молитвы и Иисусу, и Магомету — Челищев был крещеным татарином и потому для верности попросил о помощи и у старого, и у нового бога, — ушел в бескрайнее море, ветренное и волнующееся.

Однако сколь ни страшны были волны, на душе у Янаклыча пели птицы он видел себя рядом с государем, в шубе с царского плеча, с кошельком, полным денег.

Ее знал Янаклыч одного — на том же корабле везли в Колыванъ письмо от дяди к племяннику и в том письме ведено было главного заводчика Тимошку никоим образом в руки Челищеву не давать, а сохранять и далее для некого злого умышления.

* * *

13 декабря 1651 года Челищев сошел на берег Колывани. Не заходя ни на постоялый двор, ни в избу, пошел он прямо к губернатору и получил заверения, что самозванец будет выдан ему через два дня.

Не помня себя от радости, Челищев приказал одному из толмачей, не дожидаясь утра, отправляться в путь — в Москву с благой вестью о поимке вора. Разбрызгивая чернила, Челищев писал:

«Пресветлый государь! Многими моими, холопишки твоего, стараниями вор и супостат Тимошка Анкудинов ныне с божией помощью в наших руках. И мы того вора, накрепко оковав железами, наборзе доставим, в Москву и там, государь, воздается ему по делам его». Немного подумав, Челищев добавил: «А того вора Тимошку привезу тебе аз, Янаклычко сын Челищев, холопишко твой, через два дни после того, как получишь сей мой лист».

Двое суток после этого Янаклыч провел, как во сне. Часы — да что там часы! — минуты — и те тянулись, как дни и месяцы.

Наконец, утром 15 декабря Челищев со стражниками явился в покой губернатора, но тот почему-то не появлялся и гонца к себе не звал.

После мучительно долгого ожидания, полный самых дурных предчувствий, Челищев увидел двух сухопарых, похожих друг на друга немцев, кои стали говорить ему нечто непонятное.

Немцы говорили громко, но Челищев ничего не слышал: пол комнаты плыл у него под ногами и в голове стоял шум. До слуха доносились лишь отдельные слова и обрывки фраз: «бежал минувшей ночью», «мы сожалеем», «неизвестно как», «никто не знает, где теперь обретается…»

Челищев разорвал ворот вышитой жемчугом рубахи, топал ногами и плевал на ковер столь зло и часто, будто хотел потушить одному ему видимый костер. Вальвик и Крузенштерн — белобрысые великаны с ледяными глазами — молча взирали на беснующегося московского посла. Затем Янаклыч стал хулить шведов нечистыми словами. Толмач десять минут молчал, не зная, как перевести шведам три четверти изрыгаемых послом слов.