Читать «Янки в мундирах» онлайн - страница 12

— Придется, очевидно, — решил капитан.

— По-моему, мы охотимся за призраками, — сказал лейтенант Аллен. — Никаких шайенов здесь не было и нет.

Сержант Лэнси, краснолицый, бородатый, подъехал к ним, держа ладонь против ветра; его дыхание клубилось, он кивал косматой головой. — Будет снег, — сказал он.

— Охота за призраками, — повторил лейтенант Аллен, очень довольный своим сравнением.

— Значит, я кончил купаться. — Сержант Лэнси всегда хвастал тем, что никогда не моется водой после того, как выпадет снег.

Джонсон всматривался во что-то впереди. Лэнси, гарцуя на приплясывающей лошади, с презрением оглядывал кавалеристов, которые горбились в седле, пряча лицо от ветра в поднятые воротники. — Ага! — ухмылялся он. — Это разве зима? Она вам еще покажет. — Вид мерзнувших солдат веселил его. — Отправьте их домой к огоньку, сэр, — сказал он капитану, посмеиваясь про себя.

Но Джонсон все так же смотрел вперед; движением руки он приказал колонне следовать за ним и поехал шагом, пристально вглядываясь вдаль, заслонив ладонью глаза от висевшего над дюнами солнца.

— Что там такое, сэр?

Джонсон не ответил, и колонна продолжала медленно двигаться на залитый солнцем запад. На юге и на западе небо было голубое; на севере и востоке серая окраска, сгущаясь на горизонте, сливалась с землей в одну темную полосу; в этом раздвоении неба была холодная печаль, и зима стремительно неслась на острорежущем лезвии ветра.

Теперь и солдаты увидели то, во что вглядывался Джонсон, но никто не обмолвился ни словом, как будто все, не веря глазам своим, ожидали подтверждения. Видение влекло их к себе, как влечет спящего приснившийся ему невероятный и жуткий образ. Но они не спешили. По мере того как видение вставало перед ними все отчетливее, солдаты даже замедляли шаг, и вскоре весь отряд остановился.

Кто-то спросил: — Что это такое?

То был не вопрос — скорее отзвук мысли, возглас ужаса. Они знали, что это, знали без каких-либо подтверждений; они знали, что их поиски кончены.

Видение появилось с запада, двигаясь им навстречу, медленно, словно умирающее животное, которое тащится в свое логово. Это были мужчины, женщины и дети, почти сто пятьдесят человек, но издали казалось, что это и не люди вовсе, и никто не назвал бы их мужчинами, женщинами или детьми.

При них было около пятидесяти лошадей, но это были не лошади, — да, на четырех ногах, но не лошади на взгляд кавалеристов, которые ежедневно чистили скребницами своих боевых коней. Это были страшные карикатуры на прежних стройных скакунов — кости, обтянутые кожей; а на их спинах сидели существа, некогда бывшие детьми, — груды тряпок, лохмотьев, трепетавших на остром лезвии северного ветра.

Взрослые шли пешком, и раздуваемые ветром отрепья создавали впечатление какого-то кладбищенского веселья. Женщины и мужчины — с ввалившимися глазами, осунувшиеся, тощие, как пугала в поле. На них были остатки индейской одежды, и солдаты догадывались, что вот это было когда-то охотничьей рубахой или женским платьем из оленьей кожи, это — мокасинами, пестрыми, расшитыми бусами мокасинами, шайенской обувью, не имевшей себе равной в прериях. А рваная тряпка, видимо, была в прошлом фабричным одеялом — в яркокрасную, желтую и зеленую полосу. Чем были прежде эти покрытые корой песка лохмотья, солдаты могли все же угадать.